Чилийский государственный и военный деятель, генерал-капитан Аугусто Пиночет (Фото: ZUMAPRESS/ Global Look Press)
Случившийся недавно недопереворот в Турции напомнил многим о другом, оказавшимся для его организаторов и участников куда более удачном путче. Имеется в виду, конечно, 11 сентября 1973 г., когда вдруг, согласно сообщению по радио, в Сантьяго пошел дождь. По этому сигналу военные под командованием Аугусто Пиночета свергли в тот день законно избранное руководство во главе с Сальвадором Альенде.
Казалось бы, банальный военно-фашистский переворот, устроенной при активной и теперь уже нескрываемой поддержке США, но прозападная пропаганда давно уже тщательно старается отлакировать его различными мифами. Цель понятна: скрыть подлинный смысл произошедшего тогда — установление с помощью Соединенных Штатов откровенно фашистской диктатуры, которую сами ее лидеры назвали «хунтой». Настало время снять эти пропагандистские наслоения и показать то, что было на самом деле.
Любимый тезис противников социализма, который и ныне в ходу применительно к событиям, например, в Венесуэле, что левая экономическая политика рано или поздно приводит к кризису. Вот только почему-то возникновению этих самых трудностей обычно предшествуют санкции, эмбарго, а то и прямая блокада со стороны Соединенных Штатов, их сателлитов и других крупных империалистических держав. Так было с Советским Союзом, так происходит и сейчас в Венесуэле из-за падения цен на нефть, так случилось и в Чили, где проблемы правительства Альенде появились из-за внезапного отказа американских компаний от чилийской меди.
Надо же, до прихода к власти в Чили она была нужна американской экономике и после установления пиночетовской хунты снова появилась в ней потребность. И только в период правления фронта «Народное единство» медь американцы, напротив, стали вдруг сбывать по демпинговым ценам. В результате как-то так случилось, что мировые цены на медь стали зависеть исключительно от того, угодный ли США режим был в Сантьяго или нет. Однако критики социализма отчего-то все время забывают об этой «мелочи» — искусственном снижении цен на основную статью доходов от экспорта Чили.
Если же говорить о собственно самих действиях альендовского правительства, то они как раз существенно улучшили ситуацию в стране. Но с одним важным уточнением — улучшили для основной массы населения, особенно малоимущих. Последние существенно выиграли от умеренно социалистической программы «Народного единства». На селе бедняки получали землю, в городе работу. Безработица, вечное проклятие капиталистического мироустройства, сократилась вдвое.
Можно, скорее, говорить о том, что Альенде был чересчур осторожным — не национализировал у сельской буржуазии всю землю, а у фабрикантов все стратегически важные предприятия и отрасли экономики. Иными словами, боясь потерять доверие среднего класса, альендовский фронт «Народное единство» не рискнул пойти по пути Советской России и социалистической Кубы — полностью подорвать экономическую базу для действия антисоциалистических сил. Правда, при этом не дал им ни единого шанса для законной, в ходе выборов смены власти. Белые воротнички, скорее всего, вместе с рабочими проголосовали бы за блок социалистов и коммунистов снова. В этой ситуации у противников социалистических преобразований как внутри страны, так и за ее пределами оставался только один путь — неконституционный.
Антисоветская пропаганда готова любого противника всего советского и социалистического отмыть от коричневой грязи и объявить чуть ли не героем. Вот поэтому кровавому палачу Степану Бандере ставят памятники те, кто сносят монументыИльичу, и именно поэтому восхваляют Аугусто Пиночета те, кому идеи социальной справедливости, равенства и братства буквально кость в горле.
Между тем установленный в Чили в ходе госпереворота 11 сентября 1973 г. режим носил все основные признаки фашизма. Факт террористической диктатуры отрицать не могут даже самые заядлые поклонники палаческого таланта Пиночета — одно превращение стадиона Сантьяго в концлагерь об этом красноречиво свидетельствует. Причем бросали в него всех оппонентов — и тех, кто исповедовал марксизм-ленинизм, и просто сторонников демократии и народовластия.
Не менее очевидно, что основными бенефициарами кровавого переворота, как и расстрела Верховного Совета РФ, оказались международные империалистические круги и местная олигархия. Как 4 октября 1993 г. в Москве, так и 11 сентября 1973 г. в Сантьяго открыло путь для широкой приватизации государственной собственности, невзирая на критическое к этому отношение широких слоев населения, особенно беднейших, которые поддерживали коммунистов.
Наверное, нет нужды доказывать, что пиночетовская хунта была откровенно антикоммунистической. Путчисты прямо считали, что «спасли» Чили от марксистского эксперимента и якобы подготавливаемой левыми революции. Лидер Компартии ЧилиЛуис Корвалан был брошен в застенки — его удалось выменять СССР на диссидента В. Буковского.
Но самое главное, о фашистском характере пиночетовщины свидетельствуют массовые репрессии. По самым скромным подсчетам в результате госпереворота погибли или пропали без вести более трех тысяч человек, в том числе известные поэты Виктор Хараи, весьма вероятно, Пабло Неруда. Во всяком случае, дом его был разграблен. Сотрудников радиостанции «Мегальянес» путчисты расстреляли всех до единого за передачу прощальной речи Альенде.
Ну и последний штрих к фашистскому портрету Пиночета и его приспешников. Для захвата ими власти очень многое сделали не только доброжелатели из ЦРУ, но и откровенные неонацисты из праворадикальной организации «Родина и свобода». Именно они физически устранили авторитетного военного руководителя Р. Шнайдера, при котором даже в отсутствие отстраненного тотальным прессингом К. Пратса переворот не случился бы. Это, правда, не уберегло данную коричневую банду от запрета хунтой, что весьма напоминает сложные взаимоотношения бандеровской клики с очень сильно помогавшими ей во время майдана неонацистами из «Правого сектора» * и «Свободы».
Понимая, что отрицать кровавый характер пиночетовской диктатуры — бессмысленное занятие, поскольку факты говорят сами за себя, антисоветчики делают упор на мнимых экономических успехах, которых удалось якобы достичь после отказа от социалистического пути, предложенного Альенде и фронтом «Народное единство». Но слышать это всем жившим в России в лихие 1990-е можно только с горькой усмешкой. Мы-то хорошо знаем, что либерализация экономики наполняет прилавки, но ценой разгона инфляции, роста безработицы, т.е. падения уровня жизни. Как из России ельцинских времен, так и из Чили пиночетовской эпохи началось массовое бегство наиболее квалифицированных кадров. Одни были недовольны диктатурой и просто опасались за свою и своих близких жизнь и свободу, другие покидали родину в поисках лучшей доли. Не все готовы были влачить жалкое существование в ожидании роста цен на медь, как в России на нефть. Таким образом, чилийская экономика при Пиночете, как и российская при Ельцине, сильно пострадала не только от «шоковой терапии» и засилья иностранного капитала, но и из-за «утечки мозгов». Многие чилийцы коммунистических убеждений тогда оказались в СССР.
Внедрение либеральной модели экономики практически всегда и практически везде оборачивается катастрофическим падением уровнем производства. Производителям становится выгоднее сбывать продукцию по более высоким ценам, а не наращивать ее выпуск. В этом плане Чили при пиночетовщине не стала исключением — там произошло снижение ВВП почти на 20%, в промышленности на 25%, а в некоторых отраслях, не интересных «невидимой» руке рынка, на 50% и более.
Все это мы тоже испытали при внедрении капитализма в нашей стране, даже переворот был практически повторен, хотя и в несколько иной конфигурации. Не президента путчисты сместили в октябре 1993 г., а законно избранный парламент, Верховный Совет, просто потому что в нем большинство было у коммунистов, именовавшихся «противниками курса реформ». В остальном очень много общего — автоматчики на улицах столицы, танки, бьющие по дворцу, только не президентскому, а парламентскому, запрет Компартии.
Трудно сказать, как развивались бы события, если бы Пиночет не воспользовался своим служебным положением для смещения Альенде. Далеко не факт, как мы отметили выше, что правительство «Народного единства» пало бы на выборах, а если бы так и случилось, не вернулось бы потом обратно.
Пример современной Венесуэлы показывает, что, когда у власти там находился популярный в народе Уго Чавес, никакие экономические сложности не помогали либеральной оппозиции победить на выборах. Альенде же был не менее харизматичной фигурой, так что шансов обыграть его на выборах у правых было немного. Именно поэтому реакционные круги внутри самой Чили при поддержке и подсказке дяди Сэма сделали ставку на открытый вооруженный мятеж.
Что касается различных акций, подконтрольных крупной буржуазии слоев населения, вроде забастовки водителей большегрузов, то они должны были придать видимость легитимности действиям путчистов в глазах общественного мнения на Западе. Да, Аугусто Пиночет действует антиконституционно, да, он совершает открытый военный мятеж, но делает это он якобы исключительно в целях защиты населения Чили, страдающего от экономических проблем при правительстве социалистов и коммунистов.
Собственно, сам путч показал, что на поддержку народа военная хунта не рассчитывала, полагаясь только на грубую военную силу. Никаких массовых выступлений в поддержку мятежников не было. Так что даже самые оголтелые сторонники пиночетовщины не рискуют назвать произошедшее 11 сентября 1973 г. революцией.
В том числе и потому, что армия в Чили, в отличие от современной Венесуэлы, не была плотью от плоти простого народа — ее костяк составляли офицеры, представляющие элитные слои общества. Так что даже весьма умеренные социалистические взгляды Альенде в той же степени, в какой поддерживались большинством чилийского общества, отвергались офицерским корпусом этой страны. Это, пожалуй, главная причина, почему хунта смогла захватить власть.
Все как раз наоборот, советским руководителям не удалось уговорить С. Альенде пойти по пути реального социалистического строительства. Он не был коммунистом и поэтому надеялся создать какую-то особую модель, которая сочетала бы в себе и элементы плановой экономики, и рыночные. Он не был готов пойти по пути полной национализации стратегически важных отраслей. В результате руководство Советского Союза при всей симпатии к Чили альендовского периода не было готово так же щедро его поддерживать, как Кубу. По признанию дочери Альенде Исабель в интервью АиФ, он не получил финансовой поддержки из Москвы, что она считает одной из причин победы путчистов.
Так что если СССР и Куба и пытались как-то воздействовать на чилийского лидера — у них ничего не получилось. В отличие от Кастро, Альенде даже не разогнал прежний состав командования чилийской армией. По своей глубокой наивности верил, что Пиночет, обязанный ему своим возвышением, будет ему предан.
Вряд ли советское руководство могло ему посоветовать сражаться с автоматом в руках в осажденном дворце Ла-Монеда. Красиво, благородно, даже романтично, но не разумно в тех условиях. Путчисты предложили ему покинуть вместе с семьей страну, что давало ему шанс в будущем вернуться. А так он просто стал символом антипиночетовского сопротивления, наряду с легендарной песней El pueblo unido jamás será vencido («Пока мы едины — мы непобедимы!»), но, в общем-то, безопасным для пиночетовской клики. Живым и невредимым, пусть и в эмиграции, он был бы полезнее — и не исключено, что хунта ушла бы в этом случае в прошлое гораздо раньше, чем это случилось. А скорее всего, ее не случилось бы вовсе, если бы Сальвадор Альенде прислушивался к рекомендациям советских и кубинских товарищей, а не пытался идти своим путем.
Чилийский социалистический эксперимент закончился неудачей по многим причинам, разбор которых требует целого серьезного исследования. Но свою положительную роль он сыграл — Чили Альенде стала примером для других стран Латинской Америки. Спустя многие годы к власти в Никарагуа, Гренаде, Венесуэле, Боливии, Эквадоре, Бразилии и Аргентине приходили силы, очень похожие по своему составу и мировоззрению на альендовское «Народное единство».
*В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры». Их деятельность на территории России запрещена.