Ф.Э. Дзержинский и И.В. Сталин. 1920-е годы

На столетие Октября символично наложилась родственная юбилейная дата – в эти дни исполняется 140 лет со дня рождения Феликса Дзержинского. Если хотите понять истинный социальный смысл великой революции, осознать ее высокую нравственность, ощутить романтизм и подвижничество ее творцов, тогда вы должны услышать и воспринять голос рыцарской души одного из командоров социалистического Октября. Ленин опирался на его суждения в момент жесткой напряженности двоевластия.

Он встречался с вождем в Разливе. Перед штурмом Зимнего входил в главную пятерку ВРК. Ему поручалось обеспечить охрану Смольного, когда там обосновался штаб революции. Словом, прошел через пекло 17-го победно, по-рыцарски.

Я отношусь к тому советскому подросту, которого Маяковский учил: «обдумывающему житье» делать жизнь с товарища Дзержинского. И я до сих пор с трогательностью воспринимаю мелькающий на экране – даже в нынешних, «полицейских фильмах» – четкий профиль Железного Феликса. В журналистской практике у меня был такой момент, когда я по-фанатски искал духовного общения со своим кумиром. Получилась документальная фантазия – разговор начистоту. Хочу познакомить с этим нашего сегодняшнего читателя.

У всякой великой революции есть сердце, мозг, знамя – это ее вождь. Таким у Октября был Ленин. У всякой великой революции есть эталон воплощенного действия, мера человеческого подвижничества. Таким у Октября был Дзержинский.

С гимназических лет, открыв в марксизме свой революционный идеал, Феликс Дзержинский приходит к убеждению, что «за верой должны следовать дела», и три десятилетия – всю сознательную, зрелую жизнь – посвящает борьбе за народное счастье как профессиональный революционер. Девять десятых краткой автобиографии, написанной сорокачетырехлетним Феликсом Эдмундовичем, занимает суровая одиссея подполья: рабочие кружки, нелегальные явки, организация стачек, аресты, ссылки, побеги, каторга и снова побеги. Октябрьские же страницы один из организаторов вооруженного восстания – председатель ВЧК, народный комиссар, уложил всего в несколько строк. Но именно в эти огневые дни он вынужден признаться в письме: «Все мое время – это одно непрерывное действие». В последний свой день, перед трагическими минутами, вдруг вырвавшимся в полемике восклицанием он суммирует сущее в своем характере: «Вы знаете отлично, моя сила заключается в чем? Я не щажу себя... никогда».

Люди, обладавшие богатейшим революционным опытом, политической зоркостью, тончайшим знанием человеческой натуры, говорили о Дзержинском: в этом революционере все настоящее – и стремились понять и определить его личные достоинства, духовные ценности.

Впрочем, сделать это нетрудно, достаточно обратиться к творческому наследию Феликса Эдмундовича. Есть его избранные сочинения. Есть популярное молодогвардейское издание «Феликс Дзержинский. Дневник заключенного. Письма». Здесь – самые сокровенные мысли и чувства замечательного революционера, которые он доверял только письмам к родным и страницам дневника. Дата первого письма – январь 1898 года: двадцатилетний Феликс пишет сестре из Ковенской тюрьмы; дата последнего – май 1926-го. Оно послано жене за два месяца до смерти из последней командировки Феликса Эдмундовича. Три десятилетия – вся зрелая жизнь.

Погружаясь в эти сокровенные страницы, не замечаешь сам, как становишься заинтересованным участником доверительной беседы с автором. Размышляешь вслух, сопоставляешь его мысли и взгляды разных лет, что-то уточняешь. И складывается диалог...

_______________

Суровая статистика биографии – шесть арестов, одиннадцать лег тюрьмы, три ссылки. Пройти через такое бесконечно трудно. Точнее, трудно всякий раз после поражения вновь поднимать себя из окопа. Каков первоначальный мотив этой неукротимости?

– Я возненавидел богатство... Люди поклоняются золотому тельцу, который превратил человеческие души в скотские... Я видел и вижу, что почти все рабочие страдают, и эти страдания находят во мне отклик, они принудили меня отбросить все, что было для меня помехой, и бороться вместе с рабочими за их освобождение... Чтобы не было на свете несправедливости, преступления, пьянства, разврата, излишеств...

_______________

Восхищает в Дзержинском человеческая цельность. Но на пути к ней столько преград: противоречие желаемого и реального, разноплановость отношений с людьми... как удается это преодолеть?

– Не умею наполовину ненавидеть или наполовину любить... Не умею отдать лишь половину души. Я могу отдать всю душу или не дам ничего... Где есть вера в свое дело, там и сила и резкость, а не размазня.

_______________

Не приходилось ли Феликсу Эдмундовичу жалеть о чем-либо? Смотришь на поздние фотографии, они заставляют сострадать: резкие борозды на лбу, усталый взгляд...

– Много борозд – и не только на лбу – вспахала жизнь... Я ни о чем не жалею, кроме чужой муки: желая жить сам в правде, я должен был причинять боль любимым. Такова жизнь – без показной сентиментальности, без уныния... Я весь сросся... с массами... Вместе с ними я должен пережить всю борьбу, муки и надежды. Я не жил никогда с закрытыми глазами... Никогда не был идеалистом.

_______________

Желая жить в правде, должен был причинять боль любимым... Надо выделить эту фразу. В ней кульминация одного из сложных жизненных противоречий. И решение его: жил в правде! Даже причиняя боль любимым! Страдая от сознания этой чужой муки!

А что он считает самым большим несчастьем для человека?

– Настоящее несчастье – это эгоизм... Якутские морозы мне не так страшны, как холод эгоистических душ, поэтому я предпочитаю Сибирь рабству души.

_______________

Существует распространенное объяснение характера, как и поступков Дзержинского: природный (или привитый) аскетизм. Признает ли он это?

– Я – не аскет... Я... так хотел бы жить по-человечески, широко и всесторонне. Я так хотел бы познать красоту в природе, в людях, в их творениях, восхищаться ими, совершенствоваться самому, потому что красота и добро – это две родные сестры. Аскетизм, который выпал на мою долю, так мне чужд...

_______________

В самом деле, аскетизмом не объяснишь многого в характере революционера. Аскетизм – не потребность большевистской натуры, а необходимость. «Отказываться от жизненных благ, чтобы бороться за них вместе с теми, которые их лишены».

Это говорит человек, поставивший койку за ширмой в наркомовском кабинете, чтобы продлить свой рабочий день до бесконечности. Именно тогда, в наркомовские годы, он дополнил свои рассуждения об аскетизме.

– Жить так, чтобы широчайшие массы трудящихся видели, что мы не дорвавшаяся к власти ради личных интересов каста, не новая аристократия, а слуги народа.

_______________

Широко известно: Дзержинский очень любил детей и очень много сделал для них как председатель Комиссии ВЦИК по улучшению жизни детей.

– Я страстно люблю детей... Не поверите, но эти чумазые – мои лучшие друзья. Среди них я нахожу отдых. Сколько бы талантов погибло, если бы мы их не подобрали! Всему их надо учить: и рожицу вымыть, и из карманов не тянуть, и книжку полюбить; а вот общественной организованности, мужеству, выдержке – этому они нас поучить могут.

_______________

Уточним представление о воспитании. Что Дзержинский ставит во главу угла всей системы воспитания? Что, на его взгляд, закладывает Человека в ребенке?

– Он должен в душе обладать святыней более широкой и более сильной, чем святое чувство к матери или к любимым, близким, дорогим людям. Он должен суметь полюбить идею – то, что объединит его с массами... Он должен понять, что и у тебя, и у всех окружающих его, к которым он привязан, которых он любит, есть возлюбленная святыня... Это святое чувство сильнее всех других чувств, сильнее своим моральным наказом: «Так тебе следует жить, и таким ты должен быть»...

_______________

От чего хотелось бы больше всего предостеречь?

– Чрезмерная строгость и слепая дисциплина – это проклятые учителя для детей... Запугиванием можно вырастить в ребенке только низость, испорченность, лицемерие, подлую трусость, карьеризм.

Заметим, это говорит председатель ВЧК!

_______________

На посту председателя ВЧК–ОГПУ Ф.Э. Дзержинский находился бессменно с первого момента ее возникновения и до последнего своего вздоха. Он учил чекистов верности партийному делу, соблюдению законности, непримиримости к врагам и вместе с тем – большому гуманизму, чуткости к людям, работе во имя интересов трудящегося человека.

– Только доверие рабочих и крестьян дало силу ВЧК и затем ГПУ выполнить возложенную революцией на них задачу – сокрушить внутреннюю контрреволюцию, раскрыть все заговоры низверженных помещиков, капиталистов... Это доверие пришлось завоевывать долгой, упорной, самоотверженной, полной жертв борьбой, в результате которой ВЧК стала грозной защитницей рабоче-крестьянской власти.

_______________

Хочется уточнить еще один мировоззренческий момент. Большевик Дзержинский – интеллигент, что называется, с головы до пят: по происхождению – сын учителя, по профессии – профессиональный агитатор, учитель рабочей массы, по всему духу своей натуры... Он, конечно, и сына хотел бы воспитать интеллигентным человеком...

Интеллигентным, но без «интеллигентщины»...

А где проходит водораздел?

_______________

Подлинная интеллигентность кончается там, где начинается комедиантство, ложь, декорация, ничего общего не имеющая с действительностью. Интеллигентщина убийственна для души.

– Она влечет и опьяняет, как водка, своим мнимым блеском, мишурой, поэзией формы, слов, своим личным чувством какого-то превосходства. Она так привязывает к внешним проявлениям «культуры», к определенному «культурному уровню», что, когда наступает столкновение между уровнем материальной жизни и уровнем духовной жизни, потребности первой побеждают, и человек сам потом плюет на себя, становится циником, пьяницей или лицемером... Мне кажется, что жизнь рабочих – мыслящих рабочих – является средой, где меньше всего этого яду, где легче всего сохранить и обогатить душу.

_______________

Старые революционеры с чувством доброй зависти рассказывают, что Владимир Ильич Ленин в затруднительных случаях, когда какое-нибудь дело не клеилось, замечал: «Ну, надо, значит, поручать Дзержинскому – он сделает». В чем секрет этой безоговорочной уверенности?

– Я не щажу себя... Никогда... Готов с отчаянной энергией работать, чтобы наладить дело, за которое остаюсь ответственным... Сосредоточить всю свою силу воли, чтобы не отступить... и не обмануть ожиданий Республики.

_______________

Но одной железной воли здесь мало.

– Я имел смелость учиться... Смотреть глазами своего аппарата – это гибель для руководителя.

_______________

Весной, в четвертый год революции Феликс Эдмундович получает назначение в Наркомпуть – возглавить вконец расстроенное хозяйство. Шутили: в его железнодорожном стаже не значится ничего, кроме печального знакомства с великой Сибирской магистралью «по обстоятельствам каторги и ссылки». Враги толкуют однозначно: чекиста послали «навести порядок». И друзья не все убеждены в успехе. Да, Феликс умеет поражать мечом революции. «Сумеет ли та же рука верно направить рычаги полусокрушенного и такого сложного транспортного аппарата?» А как сам Дзержинский понимает свою миссию?

– Это может позволить себе только пролетарская Советская республика – назначать наркомами... людей, которые имеют твердую железную волю учиться и побеждать...

_______________

Начать можно и так: пойти самому в железнодорожную кассу и встать в хвост очереди... И затем – строгую записку ответственному лицу о необходимости упорядочить дело продажи билетов.

Он делает другое. Для основательного изучения предпринимается многонедельная экспедиция в Сибирь. ЦК посылает его на хлебный фронт. Он сражается, как «хлебный маршал», и учится, как начинающий нарком.

Будто желая предметно научить методам Дзержинского, одна из архивных папок открывает настоящее сокровище – личную записную книжку Дзержинского, с которой он работал в начале 1923 года. Красная тетрадочка, эдак 10 на 20 сантиметров, наверное, для глубокого кармана его длиннополой шинели. Тонкие тетрадные листки, разлинованные красными жилками, сохранили именно фотографию дела – копию наркомовских просьб, заданий, запросов, распоряжений...

Товарищ имярек... и далее несколько лаконичных фраз:

– Вчерашняя статья Владимира Ильича накладывает на нас обязательство и дает нам право добиваться средств просветительской работы на транспорте... Кто займется?

– Необходимо поручить кому следует составить указания для дорог, как высчитывать себестоимость перевозок.

– У Вас должен быть большой опыт, и поэтому очень ценны Ваши указания о тарификации...

_______________

Каждый адресат, получив это крохотное письмецо (какое все-таки обаяние, доверительность и обязательность несут лично написанные строки), знал, что он должен досконально изучить дело и дать ему реальный ход. Никакое «на глазок» не пройдет. Дзержинский лично проверит. На хозяйственной работе в особенности раскрылся наконец секрет разящей решительности Дзержинского, его смелости в действии. Он все заранее изучал и выверял и дважды и трижды. Он должен был знать, чтобы действовать.

Начав с азов: транспортной терминологии, двухсуточного наблюдения за маневровым паровозом, экономившим топливо, он через два года был уже «транспортным академиком». Он изучил дело настолько, что мог провести коренную реформу организации железных дорог. Уже к осени 23-го транспорт стал давать прибыль. А через несколько месяцев Дзержинский получает новое назначение – председателем ВСНХ. Становится во главе всей промышленности страны. И первая его забота:

– Я сейчас должен учиться... В смысле хозяйствования мы молодежь, зеленая еще, совершенно зеленая молодежь.

_______________

Уже после сибирской экспедиции, после изучения дел в Наркомпути Феликс Эдмундович видел, что с бесхозяйственностью можно покончить, лишь научившись хозяйствовать, что общественным интересам отвечают не произвольные действия военного времени, а экономическая целесообразность. На съезде транспортников он вышучивает горе-плановиков, определивших «с потолка», что, например, Сев­запвод за поставку топлива Петрограду должен получить от государства 16 триллионов рублей.

– У нас развивается фетишизм... печатного станка. Но это – иллюзия... Необходимо создать листовое железо, отлить чугун, необходимо возделать поля, посеять и смолоть хлеб, для того чтобы печатный станок мог выполнить свою миссию.

_______________

...Вот видится Феликс Эдмундович на большой партийной трибуне. Энергичный, прямой, как натянутая струна. Скорая речь, рубящие жесты:

– Мы ни одной проблемы, которая стоит перед нами в развитии революции, не сможем разрешить без разрешения основной проблемы, проблемы результата труда рабочих – вопроса производительности труда в первую очередь.

Сказано категорично, заостренно. И тут же доказательства:

– Рабочий день сплошь и рядом загружен... наполовину или того меньше. Хронометраж на Московском машиностроительном заводе дал следующие данные для рабочего в день: 52 процента полезной работы, 22 процента вспомогательной работы и 26 процентов простоев.

_______________

Но ведь социалистическое предприятие может, как бы это выразиться, и сознательно спланировать избыток рабочих рук. Республика борется с безработицей...

– Лишняя рабочая сила в производстве превращает фабрику в собес. Это неправильная точка зрения борьбы с безработицей. Мы знаем, что при налаженности организации производства это производство может успешно развиваться, а при успешном развитии оно, расширяясь, вовлекает новые слои рабочих.

Однако перераспределение рабочей силы не решает еще проблемы...

– Пока у нас не будет наших стальных машин по последнему слову науки, нам придется перебиваться с капусты на квас.

_______________

Это заветное «последнее слово» Дзержинский понимает как трамплин к мировому уровню. Он буквально со страданием говорит своим коллегам:

– Если бы вы ознакомились с положением нашей русской науки в области техники, то вы поразились бы успехам и... Но, к сожалению, работы наших ученых кто читает? – Не мы. Кто их издает? – Не мы. А ими пользуются и их издают англичане, немцы, французы, которые поддерживают и используют ту науку, которую мы не умеем использовать...

_______________

И вот уже строгий, наступательный тон, сознание полной ответственности.

– Надо покончить с остатками комчванства, будто бы нам, коммунистам, море по колено... Я должен сказать, что без знаний, без учебы нашей собственной, без уважения к людям, которые знают... без поддержки науки, которая именно имеет целью поднять нашу промышленность и подвести научную базу под производственные процессы, мы без этого не сможем выполнить той задачи по поднятию производительности труда...

_______________

Если еще представить мысленно, что за любой из приведенных выше фраз – дни и ночи раздумий, исследований, настойчивые изо дня в день драки за каждое дело, станет понятно, как решал для себя Дзержинский проблему «главного звена».

Чем глубже проникаешь в мастерскую мысли Дзержинского-строителя, тем    больше обращаешь внимание на педагогический смысл и его сугубо деловых рассуждений, и метких афоризмов. Видно, это очень серьезно заботит Феликса Эдмундовича, воспитание настоящего советского хозяйственника – «красного директора», как он его любовно называет. Десятки и десятки страниц рукописных листочков хранят следы его раздумий об этом. Какой силой, по его мнению, наделен советский руководитель хозяйства?

– Красный директор имеет на своей стороне моральную поддержку рабочих масс, и это избавляет его от многих ошибок и неудач, которые были бы неизбежны, если бы он был совершенно одинок...

_______________

Но где провести грань между коллективным творчеством, коллективным управлением и единоначалием?

– Участие в работах комиссий или производственно-технических совещаний или в организациях другой формы не означает отнюдь, что с вас, как с хозяйственника, снимается единоличная ответственность или что эти комиссии приобретают административные или какие-либо распорядительные функции. Вся ответственность и дальше лежит на вас, и только вы имеете право распоряжаться. Но вы приобретаете при этом условии увязки всех вопросов производства с рабочими массами не только огромный опыт, увеличенный опытом тех, кто работает у станка, но и колоссальную силу, потому что ваши распоряжения не будут только голыми, бюрократическими приказами, а будут поддержаны и проведены в жизнь всеми участниками производства.

_______________

Какие личные достоинства Дзержинский больше всего ценит в «красном директоре»?

– Знание дела. Тот, кто желает достигнуть действительных результатов, должен все дело сам знать и изучать и не скрывать недостатков и теневых сторон, не закрывать на них глаза. Инициативу. Не понимаю людей, у которых инициативы столько, сколько у ножки письменного стола.

_______________

Самый трудный для молодого руководителя вопрос – как завоевать авторитет? От чего здесь важно предостеречь?

– Каждый хозяйственник должен вести борьбу за завоевание авторитета и доверия рабочих масс, но борьба за это доверие никоим образом не должна пользоваться орудием демагогии, подлаживания к массам, удовлетворения их в ущерб и за счет государства... Чтобы выявить сознательную активность рабочих масс, не надо бояться критики, не надо затушевывать недостатки – наоборот, надо облегчить их выявление...

_______________

Но тут возникает опасность дискредитирования.

– Дискредитирован может быть только тот, кто скрывает свои недостатки, кто со злом не желает бороться, то есть тот, кто и должен быть дискредитирован...

_______________

В архиве (бывшего Института марксизма-ленинизма) хранится документ, принадлежащий перу Дзержинского, с длинным и интригующим заглавием: «Каким должен быть и что помнить, и знать должен каждый хозяйственный работник Советского государства, коммунист в особенности». Есть немало и других свидетельств того, что Феликс Эдмундович глубоко размышлял над совершенствованием работы аппарата, над его, если так можно выразиться, моральным совершенствованием.

Какая система работы наиболее эффективна?

– Система доверия и личной ответственности...

В свой последний выходной день (как и в последний отпуск, как и много раз перед этим) он не отдохнул. Сразу после обеда уехал с дачи на работу и до полуночи готовился к ответственному выступлению на партийном пленуме – надо было задать основательную трепку политическим комбинаторам и путаникам. А в понедельник, как всегда, с девяти – в ВСНХ. Был очень тяжелый день. Рассматривались задания промышленности на следующий год. Накопился ворох других дел. Опять добрался домой к трем часам ночи.

И вот пришел этот роковой вторник. Феликс Эдмундович поднялся с постели окончательно разбитым, как будто еще больше устал от четырехчасового неглубокого сна. Есть не хотелось. Даже не глотнув чая, вышел из дому. Обеспокоенная Софья Сигизмундовна позвонила к мужу на работу, попросила товарищей организовать ему завтрак. Но Дзержинский отказался есть – он чувствовал себя еще хуже.

В двенадцать часов он вышел на трибуну Пленума, чтобы сказать свою последнюю речь. По стенограмме видишь, что это было не просто выступление, а настоящая «большая драка», как выражался Дзержинский, драка с оппозиционерами за ленинский социалистический курс. Именно в те минуты, будто предчувствуя, что говорит в последний раз, застенчивый, щепетильный Феликс Дзержинский произнес эти трудные для него слова:

– Вы знаете отлично, моя сила заключается в чем? Я не щажу себя... никогда. (Голоса с мест: «Правильно!») И поэтому вы здесь все меня любите, потому что вы мне верите. Я никогда не кривлю своей душой...

Через несколько часов его не стало...

Столь же искренне и сокровенно, с полной мерой достоинства прозвучало признание партии в Обращении ЦК и ЦКК ВКП(б) по случаю кончины Феликса Дзержинского:

«Его рыцарская фигура, его личная отвага, его глубочайшая принципиальность, его прямота, его исключительное благородство создали ему громадный авторитет. Его заслуги громадны. Переоценить их нельзя».

– Все еще не верится, – говорил на другой день один из ближайших сотрудников Дзержинского, – что снова не придут от него маленькие записочки на листках из блокнота и большие горячие письма, где мысли, как слова в речи, напирают одна на другую, где целые проблемы означаются одним-двумя словами; не зазвонит телефон и не спросит такой знакомый голос, чтобы узнать, что нового создано, подсчитано, исправлено, чтобы дать новое направление, новые задания. Прервалась на время огромная работа, которая завтра начнется по его методам, наметкам, планам, директивам...

Да, гигантская работа будет продолжена. И могучие токи, идущие от сердца пламенного ленинца Феликса Дзержинского, будут вновь и вновь облагораживать и обновлять нас.  

Валентин ЧИКИН

Советская Россия

08 Сентября 2017

Добавлено пользователем: Андрей Бегун