«Манифест Коммунистической партии» создавался совместными творческими усилиями Карла Маркса и Фридриха Энгельса как программный документ небольшого интернационального объединения революционных борцов-коммунистов в 1847–1848 годах.

И при изложении программы, при обосновании целей и содержания борьбы партии авторы не стремились придать своему детищу форму фундаментального научного труда с академическим звучанием. «Манифест» – это яркий призыв к единению и борьбе всех передовых сил общества за освобождение пролетариата, за глубокие преобразования общественных отношений, за расцвет всех членов общественной ассоциации и каждого в отдельности. Вдохновляющее, пропагандистское значение «Манифеста» – одна из его замечательных и важнейших характеристик.

Вместе с тем, «Манифест» воплощает в себе основные идеи находящегося в непрерывном становлении и развитии марксизма – эпохального завоевания мировой общественной науки. Это – в полном смысле слова научный труд, несущий в себе основные черты произведения общественной мысли: опору на данные практики, общественной жизни, взятой во всей ее многосторонности и противоречивости; обоснованное отвлечение от отдельного факта, абстрагирование, обобщение в смелых теоретических выводах; убедительные констатации перспективных тенденций при взгляде на прошлое человечества и бесстрашное предвидение грядущего развития. Как и всякое масштабное достижение любой науки, «Манифест» несет в себе диалектическое единство различных уровней познания: элементы, зерна абсолютной объективной истины, т. е. такое знание, которое верно во все времена и при всех условиях, прочно установлено научным исследованием и подтверждено практикой; относительные истины, годные в определенное время и в определенных условиях; наконец, истины, которые Ленин называл «истинами первого порядка», т. е. первоначального углубления в предмет, не исчерпывающего, не охватывающего полностью его содержания; издержки научного поиска – заблуждения исследователя. Соотношение этих составных элементов научного труда и определяет его ценность, значимость, общественное признание.

«Манифест Коммунистической партии» за полтора века своего существования быстро занял и продолжает сохранять положение основополагающего ориентира революционной борьбы за переход человечества от капитализма к социализму. Общепризнанный в мировом масштабе, «Манифест» расширяет свое направляющее воздействие на практику революционеров на всех континентах. Убедительную демонстрацию этого принесла, среди всего прочего, организованная ассоциацией «Пространства Маркса» в Париже в июне 1998 года международная конференция, посвященная 150-летию «Манифеста».

Первый программный документ международного рабочего и коммунистического движения возник на прочной научной основе, он учел и творчески обогатил новейшие достижения общественной мысли своего времени. Это убедительно доказывают важнейшие теоретические выводы «Манифеста».

Центральное место в «Манифесте Коммунистической партии» занимает всесторонне обоснованная картина исторического развития борьбы классов. Анализируя классовое общество, Маркс и Энгельс показывают, как смена его форм закономерно порождает новые антагонизмы, новые антагонистические классы. Поэтому классовая борьба выступает не как субъективистский произвол революционеров-преобразователей, а как необходимая и неизбежная предпосылка общественного прогресса.

Авторы «Манифеста» особенно подробно и глубоко исследуют классы и классовую борьбу современного им капиталистического общества, формулируют основные направления, требования и перспективы революционных преобразований. Маркс и Энгельс раскрывают фундаментальное и определяющее противоречие общественных отношений капитализма – антагонизм между буржуазией и пролетариатом. Они обосновывают историческую миссию пролетариата как могильщика капитализма и строителя коммунистического общества.

Эти две взаимосвязанные стороны борьбы рабочего класса – разрушительная и созидательная – по сию пору вызывают ужас и ненависть буржуа и их идейных прислужников. В 1959 году руководитель СССР, находясь в Соединенных Штатах, столкнулся с полемикой такого рода: Советский Союз ведет агрессивную политику, так как стремится уничтожить капитализм в США. Советский представитель стал опровергать эту фальсификацию: судьбу американского капитализма определит не СССР, а собственный рабочий класс США – могильщик капитализма. Вся мощная пропагандистская машина американского империализма немедленно «вцепилась» в эту тему и не отходит от нее вплоть до наших дней. Пользуясь слабой осведомленностью американской публики об идеях «Манифеста», идейные лакеи господствующего класса стали всячески извращать смысл марксистского вывода, доводя его до абсурдного якобы намерения международного коммунистического движения – «мы вас закопаем». «Манифест» им страшен и сегодня!

Маркс и Энгельс подчеркивали, что классовая борьба пролетариата развивается в сложной системе отношений и противоречий, при участии различных классовых и политических сил. Вместе с тем, они отмечали, что эпоха буржуазии упростила классовые противоречия, а общество «все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат». История последующей революционной борьбы, борьбы за социализм показала, что некоторые неглубокие последователи Маркса–Энгельса–Ленина впадают в упрощение, объявляя непролетарские классовые силы сплошной реакционной массой, недооценивая их революционный потенциал. Ленин с последовательно марксистских позиций сумел сплотить непролетарские массы на поддержку Октябрьской революции. Преемники Ленина подорвали сплочение непролетарских слоев вокруг социалистического строительства, советского государства.

Построение Марксом и Энгельсом теории классов и классовой борьбы в «Манифесте» сохраняет современное значение, острую актуальность. Выходя за рамки партийной программы, эти мыслители в своем дальнейшем творчестве развили свои идеи до богатейшей системы представлений, базирующейся, опять-таки, на новейшем материале, добытом наукой – историей, политической экономией, этнографией, археологией и т. д.

Так, авторы «Манифеста», обобщая вновь открытые данные наук, раздвинули рамки картины исторического процесса, обосновали наличие в нем ранее неизвестных качественных этапов: первобытнообщинного строя и так называемого азиатского способа производства

Раскрывая классовые отношения каждой формации, изучая исторический процесс с классовых позиций, Маркс и Энгельс пришли к глубоким выводам о происхождении и роли различных классов в истории. Так, формируя перспективный план работы над произведением, которое стало «Капиталом», Маркс в 1857 году сначала наметил систему проблем, составивших впоследствии три тома «Капитала». Непосредственно вслед за этим Маркс предполагал исследовать дальнейшие моменты общественных отношений капитализма. Он писал в своем плане:

«Концентрированное выражение буржуазного общества в форме государства. Рас-смотрение последнего в его отношении к самому себе. «Непроизводительные» классы». В основной текст «Капитала» это исследование не попало. Марксу не хватило жизни, чтобы довести его до заключительных выводов. Вероятно, и по этой причине финальная глава

«Классы» третьего, изданного Энгельсом, тома «Капитала», осталась ненаписанной, за исключением нескольких вступительных абзацев.

Но сама мысль о существовании непроизводительных классов в связи с существованием государства получила в марксизме убедительное развитие. Энгельс в «Анти-Дюринге» подробно проанализировал процесс появления государства и классов. Он показал, как происходит «новое разделение труда и учреждения органов для охраны общих интересов и для отпора противодействующим интересам. Эти органы, которые в качестве представителей общих интересов целой группы общин занимают уже по отношению к каждой отдельной общине особое, при известных обстоятельствах даже антагонистическое положение, становятся вскоре еще более самостоятельными…» Энгельс подчеркивает, «каким образом эта все возраставшая самостоятельность общественных функций по отношению к обществу могла со временем вырасти в господство над обществом; каким образом первоначальный слуга общества, при благоприятных условиях, постепенно превращался в господина над ним…».

Классики марксизма выявили значение таких видов разделения труда как отделение скотоводства от земледелия, ремесла от сельского хозяйства, умственного труда от физического, города от деревни. Это – глубинные предпосылки и проявления общественного прогресса, заключенные в процессе производства. Их продолжением, концентрированным социальным выражением является отделение управления от производства и всей общественной жизни. Лишь на определенном этапе развития управление начинает опираться на возникающую частную собственность.

Специализация части членов общества на задачах управления порождает, указывает Энгельс, различие (и противоречие, и антагонизм) между занятыми непосредственным трудом и заведующими общественными делами, т. е. между управляемыми и управляющими. Это различие, по Энгельсу, является основой существования классового деления, особого класса управляющих. Противоречие между управляющими и управляемыми, сложившееся в условиях первого классового общества и служившее его основным противоречием, впоследствии, в обществах, базирующихся на частной собственности, сохранилось в их фундаменте до наших дней.

Маркс в «Капитале», предварительных рукописях и основном тексте, не раз обращался к данной проблематике. Так, в «Экономических рукописях 1857–1859 годов», в черновом наброске «Критики политической экономии», в рамках «Главы о капитале», Маркс исследует «Формы, предшествующие капиталистическому способу производства». Анализируя первую из них, азиатскую форму собственности, он определяет как важнейшее и специфическое общественное отношение ее взаимодействие между «объединяющим единым началом» и общинами, другими словами – между управляющими и управляемой массой зависимых общинников.

Уже в I томе «Капитала», разбирая содержание и особенность капиталистического управления производством, Маркс выявляет роль управляющих, надсмотрщиков, «распоряжающихся во время процесса труда от имени капитала». А в III томе соавтор «Манифеста» прямо говорит о «возникновении многочисленного класса промышленных и торговых управляющих».

Не приходится доказывать, что идущий на смену капитализму социализм является сознательно и планомерно управляемым обществом. Существование государства (хотя и нового типа) означает сохранение «особой группы людей, которая только тем и занята, чтобы управлять», – как мудро указывал Ленин. Поэтому при социализме не только сохраняется, но и приобретает определяющее значение классовое отношение между управляющими и управляемыми. По мере устранения из жизни общества частной собственности и порождаемых ею противоречий, в первую очередь, противоречия между трудом и капиталом, на ведущее место выдвигается противоречие между управляющими и управляемыми. А устранение, снятие этого диалектического противоречия выступает как основное содержание прогресса при социализме, движения от социализма к коммунизму, обществу без государства и классов. Не случайно Ленин подчеркивал: «Пролетариату нужно государство – это повторяют все оппортунисты…, уверяя, что таково учение Маркса, и «забывая» добавить, что, во-первых, по Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, то есть устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и не могло не отмирать. А, во-вторых, трудящимся нужно «государство», «то есть организованный в господствующий класс пролетариат»».

Существование пролетарского, социалистического государства и его отмирание, как неоднократно указывал Ленин, – это процессы взаимосвязанные и заведомо длительные. Сердцевиной их является постепенное разрешение, а затем и полное преодоление противоречия между управляющими и управляемыми как основного противоречия социализма.

Почему социалистическое общество в СССР не справилось с этой задачей? Подробный, основательный ответ на этот коренной вопрос не может быть дан в размерах данной статьи. Но можно констатировать, что отмеченная Лениным опасность бюрократизма, то есть антидемократического перерождения социалистической государственности, вылилась на переломе 20-х – 30-х годов в установление бюрократического режима, который, по существу, снял с обсуждения учение Маркса–Энгельса–Ленина о классах. Игнорировалось ленинское определение государства, которое устанавливало связь государства и слоя управляющих. Великое завоевание общественной жизни – определение класса, данное Лениным, подавалось в усеченном виде. Марксистско-ленинское представление об управлении, противоречивом взаимодействии управляющих и управляемых в классовом обществе, а особенно при капитализме и при социализме, было практически изъято из научного оборота.

В установившемся при Сталине теоретическом представлении о социализме фигурировали, как известно, рабочие, колхозники и интеллигенция, и только. Наличие управляющих и управляемых, диалектика их взаимоотношений в официальной науке не получали освещения. Советское общество, социалистическое государство не разрешали назревших, все более острых проблем демократии, участия трудящихся в управлении, контроля над управляющими. Безответственность, отсутствие спроса за результаты управленческой деятельности стали основной характеристикой политической системы. Лишенные теоретического оружия марксизма-ленинизма в важнейших вопросах общественного развития, Советская страна, Коммунистическая партия не смогли преодолеть разразившийся кризис. Разложение и крах бюрократического режима обернулись разрушением СССР, временным отступлением социализма в Европе.

Марксизм-ленинизм во всем богатстве своего идейного содержания – прочная основа для восстановления социалистической перспективы.

Опорой «Манифеста» служит материалистическое понимание истории. В нем прослеживается развитие экономической основы исторического процесса. Авторы подчеркивают, что все отношения собственности были подвержены постоянной исторической смене, постоянным м историческим изменениям. Уделяя особое внимание буржуазным отношениям, они с величайшей научной добросовестностью, привлекая новейший научный материал, теоретически восстанавливают общественную организацию минувших эпох, ранних этапов человеческого общества. В специальном примечании к английскому изданию «Манифеста» 1888 года Энгельс отмечает значение открытия общинной собственности на землю в России, а также доказательства, что «сельская община с общим владением землей является или являлась в прошлом повсюду первобытной формой общества, от Индии до Ирландии». С разложением этой первобытной общины начинается расслоение общества на особые и, в конце концов, антагонистические классы, заключает Энгельс.

Этот вывод соавтора «Манифеста» служит, на наш взгляд, дополнительным моментом достаточных оснований для установления в науке марксисткой точки зрения на «азиатский способ производства», точнее – на тот этап исторического развития, который предварительно и неадекватно наименован таким образом. Историческая наука к началу XXI века неоспоримо установила ту истину, которую высказал – в приведенной выше цитате – Энгельс: данная форма общества существовала повсюду. Разложение этой всеобщей формы общественной организации состояло в том, что над совокупностью общин племени или союза племен возвысилось находящееся в становлении государство. Основное отношение этой структуры общества позволяет назвать данный способ производства так: государственно-общинный, в отличие от исторически предшествовавшего первобытно-общинного.

Наименование «азиатский способ производства» было исторически оправдано и объясняется тем, что эта форма общественных производственных и иных отношений была открыта в качестве исторического пережитка в Индии и других районах Азии учеными – участниками колонизаторских захватов азиатских территорий. Впоследствии наука обнаружила, что именно ГОСП являлся на протяжении тысячелетий господствующей формой общества в Месопотамии, в Египте, вообще всюду, где из первобытных отношений вышло государство. В таком обществе впервые возникли два сектора, или уклада, экономики: традиционный общинный и новый царско-храмовый.

Государственно-общинный способ производства и общественный строй, основанный на нем, содержали в качестве определяющего социально-классового отношения – отношения между управляющими и управляемыми в форме становящегося, а затем ставшего эксплуататорским государства и эксплуатируемых им масс общинников. Государство – высшая власть, жрецы, чиновники аппарата управления, профессиональные воины – были той частью общества, которая перестала принимать участие в непосредственном материальном производстве. Для их экономического обеспечения потребовалось выделить часть земли, основного средства производства той поры, которая постепенно получила особый статус, переходный к частновладельческому. Частная собственность на землю возникла не в общинном, а в царско-храмовом секторе. Закреплению именно частной собственности способствовало возникновение в этом секторе индивидуальных семей, в отличие от больших патриархальных семей общинников. Превращение частнособственнических отношений в господствующие означало переход общества со ступени ГОСП на ступень рабовладения.

Марксистское исследование общества, в котором зарождаются государство, классы и частная собственность, имеет огромное значение для методологии изучения того этапа человеческой истории, на котором происходит отмирание этих явлений, то есть для исследования и практики социализма.

Многогранный и наиболее обширный анализ получает в «Манифесте» современное капиталистическое общество. Авторы ярко и убедительно раскрывают прогрессивную, революционную роль буржуазии в мировой истории. Мало кто из апологетов буржуазного общества поднялся до такой высоты объективности и научности, как Маркс и Энгельс. Рассматривая сравнительно ранний этап развития капитализма, они уже замечают преходящий характер капиталистического строя. Развитые капитализмом производительные силы тормозятся производственными отношениями. Проявления этого многообразны, в частности, выступают в форме торговых кризисов. С высоты прошедшего времени можно констатировать в «Манифесте» некоторую недооценку дальнейших возможностей буржуазного строя, его способности к адаптации, с одной стороны, к требованиям и борьбе рабочего класса, всех трудящихся; с другой стороны – к воздействию примера социалистического строительства за рубежом. Капитализм после 1917 года пережил период общего кризиса и исторического отступления, особенно в 1930–70-х годах XX века. В то же время возникновение и нарастание кризисных явлений в развитии социализма в Европе создали предпосылки для контрнаступления капитализма и на внутреннем, и на внешнем социальных фронтах. Социализм в Европе временно отступил.

Однако объективные факторы прогрессивного развития, открытые и обоснованные Марксом и Энгельсом, продолжают неуклонно действовать. Одним из самых мощных из них выступает в современных условиях интернационализация производства и всей общественной жизни человечества. «Манифест» представляет гениальное провидение этой перспективы. Объективная тенденция сближения и слияния наций развивается со все большим размахом. На данном этапе эту тенденцию интернационализации «оседлала» и использует в своих интересах мировая капиталистическая система, империалистические страны, крупный финансовый капитал и его транснациональные монополии. Эти классовые силы развернули глобализацию в духе империалистического угнетения зависимых народов и стран по всему миру под предлогами либерализации торговли, дерегламентации, подрыва национального суверенитета, ликвидации общественного сектора экономики и т. п. Народам силой навязывается империалистическая, в основном, американская, система общественных отношений.

Империалистическую глобализацию, политику империализма ожидает, в конечном итоге, неизбежный провал. Империализм не может вырваться из опутывающих его противоречий. Интернационализация, глобализация в интересах всех народов могут осуществиться только на основе равноправия, взаимного учета интересов, уважения суверенитета всех стран. Эта линия поведения недоступна империализму. Интернационализация общественной жизни человечества требует иных отношений и форм развития, требует социализма. Современные процессы глобализации, временно и частично используемые империализмом, в конечном счете, и неизбежно служат мощным стимулом перехода человечества к социализму. Какие бы колебания и зигзаги ни переживал этот исторический процесс, предсказанный в «Манифесте».

Маркс и Энгельс показали взаимосвязь экономики и политики и констатировали, что буржуазия «завоевала себе исключительное политическое господство в современном представительном государстве». Отсюда вывод: «Современная государственная власть – это только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии». Данная характеристика принципиально правильна. Вместе с тем, дальнейшее развитие и, особенно, борьба рабочего класса видоизменили роль буржуазного государства.

Центральное место в «Манифесте» занимает обоснование исторической роли пролетариата как могильщика капитализма и строителя нового общества. Маркс и Энгельс прослеживают ступени развития пролетариев, возникновение классовой политической борьбы рабочих, организацию пролетариев в класс, «и тем самым – в политическую партию». Сознательная, организованная борьба пролетариата поднимается до борьбы вокруг государства, за политические требования. Авторы «Манифеста» показывают большое значение борьбы рабочего класса за признание его интересов «в законодательном порядке». Таким образом, Маркс и Энгельс ориентируют пролетариев на достижение определенных социальных завоеваний еще в рамках капиталистического общества. И закреплять эти результаты классовой борьбы вынуждается буржуазное государство. В силу этого его роль видоизменяется. Именно поэтому в современный период контрнаступления капитала буржуазия активно выступает за сокращение роли государства. Разумеется, не за счет его функций подавления угнетенных, внешней агрессии и милитаризма и т. п., а именно за счет регламентации и законодательных установлений, добытых десятилетиями классовой борьбы пролетариата.

Вот почему с той же силой гениальной проницательности Маркс и Энгельс открывают перед рабочим классом перспективу борьбы за свержение капитализма, за государственную власть. Они пишут: «…первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии».

Во времена Маркса и Энгельса речь поначалу шла о завоевании еще только буржуазной демократии, классово направленной и ограниченной. В борьбе за демократические завоевания в рамках капитализма рабочий класс добился определенных успехов. Они имели прогрессивное значение в связи с перспективой борьбы за социализм, за передовую социалистическую демократию.

В то же время демократические свободы, всеобщее голосование и т. п. породили распространенные демократические иллюзии в массах и среди оппортунистических теоретиков. Они недооценивали классовое содержание буржуазной демократии, не замечали существования антидемократической тенденции капитализма и империализма, не предвидели, что для сохранения своего господства и привилегии власти эксплуататоры пойдут на ликвидацию буржуазной демократии, на установление террористических тоталитарных режимов. За шесть лет до прихода Гитлера к власти Каутский утверждал, что фашизм бессилен.

Особую роль в распространении и утверждении в массах демократических иллюзий сыграла социал-демократия. От имени и при поддержке рабочего класса она завоевала немалые политические позиции, а рабочим принесла материальные достижения. Сначала в виде редких прорывов, а после второй мировой войны – в массовом масштабе социал-демократы стали приходить к власти, возглавлять буржуазные правительства. При этом наблюдался отказ социал-демократии от марксизма, от революционных преобразовательных мер, от перспективы социализма. В борьбе на мировой арене капиталистической и социалистической систем социал-демократия стала на сторону капитализма. Во всей своей деятельности социал-демократия стала соучастницей управления капиталистическим обществом в интересах господствующего финансового капитала, при небольших уступках в пользу трудящихся, но не затрагивая контрольной власти господствующего класса над решающими рычагами экономики и государства. Верхушка социал-демократии превратилась в составную часть правящего класса современного капитализма.

Такое превращение марксистского течения в антимарксистскую (формально и по существу) партию лояльного управления капиталистическим обществом было вызвано рядом факторов. Практика этого управления привела к идейному перерождению социал-демократии, чьи теоретические позиции сегодня принципиально не отличаются от идеологии буржуазных партий, способных на реформистские уступки рабочим. Здесь сказалось и сказывается мощное давление политики и идеологии господствующего класса. С другой стороны, как подчеркивали классики марксизма-ленинизма, в самом рабочем движении действует тенденция к реформистскому приспособлению и господству капитала, стремление сносно устроиться при капитализме, что возможно лишь для тонкого слоя рабочей аристократии и рабочей бюрократии. Чем сильнее нажим рабочего класса на господствующий класс, тем больше заинтересованность эксплуататоров привлечь на свою сторону реформистские, оппортунистические элементы для подрыва революционной борьбы. Поэтому участие социал-демократии в управлении капиталистическим государством в искаженной ограниченной форме выражает объективное требование современной эпохи – чтобы делами общества распоряжался рабочий класс, разумеется, в союзе со всеми трудящимися массами, заинтересованными в переходе к социализму.

Проблематика завоевания демократии на этом этапе революционного переустройства общества обогащена гигантским опытом социалистического строительства в СССР, КНР, европейских и других странах социализма. Опыт этот не может рассматриваться апологетически. Оно должен быть изучен в свете материалистической диалектики, т.е. критично и с революционной требовательностью. Развитие внутренних противоречий строящегося социализма наукой еще далеко не раскрыто.

В данном контексте ограничимся некоторыми общими соображениями относительно демократического оформления нового общественного строя. Социалистическая революция представляет собой величайший демократический акт исторической инициативы народа, революционных масс. В послереволюционный период переход большинства народа на позиции сознательного участия в социалистическом строительстве требует известного времени. В это время новый общественный строй еще не в полной мере раскрывает свои преимущества. Поддержка его со стороны масс несомненна, но далека от того, чтобы быть всеобщей. В таких условиях развитие демократии относительно ограничено. Разумеется, оно выше там, где переход к социализму происходит от развитой буржуазной демократии, при наличии демократических завоеваний народа, которые победоносная революция сохраняет и развивает дальше.

Утверждение и расцвет нового общественного строя обеспечивают ему широчайшую массовую поддержку. Это создает условия для расширения и совершенствования демократических норм и методов управления. Демократизация, вовлечение широчайших масс (а не реформистской верхушки) в управление общественными делами на всех уровнях, обеспечение ответственности управляющих перед управляемыми является важнейшим объективным требованием дальнейшего прогресса общества. Это требование не было своевременно осознано и в должной мере осуществлено в практике социалистического строительства в СССР и европейских стран социализма. А бюрократические деформации еще более усугубили положение. Попытка исправить его, укрепить связь демократии и социализма запоздала, а руководители СССР оказались неспособны осуществить двоякую задачу: развить социалистическую демократию и одновременно прочно защитить завоевания социалистического строительства от контрреволюционных поползновений. В результате на смену ослабленной социалистической демократии пришла демократия денежного мешка с букетом социал-демократических партий.

Совокупность идейного содержания «Манифеста Коммунистической партии», взятого в его развитии, сохраняет свое значение как первый, исторически давний, но по-прежнему действенный программный документ коммунистов. Важнейшие выводы и аргументы «Манифеста» переживают время своего создания на десятилетия и века, далеко заглядывая в будущее. Неизменно актуален призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и другие лозунги, предложенные в «Манифесте». Характер афоризма приобрели такие положения, как «Всякая классовая борьба есть борьба политическая», «Пролетариям нечего терять в революции кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир», «Ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех».

Буржуазное общество за годы, прошедшие после публикации «Манифеста», заметно изменилось. Очевидно нарастание таких его черт, которые подтверждают зрелость капитализма для его революционного преобразования в социализм. Но остается объективной необходимостью завоевать «политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс». Так же необходимо, и эта необходимость особо остро чувствуется в тех странах, где произошло временное отступление социализма, осуществить коренные преобразования «при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения», а в указанном случае восстановить производственные отношения социалистического типа.

Конечно, система революционных экономических мер, намеченная в «Манифесте», сама организация социалистического производства и распределения будут строиться с учетом пережитого опыта строительства социализма. Но проницательность и эффективность рекомендаций Маркса и Энгельса этим опытом подтверждены вполне. Указанные ими преобразования настойчиво стучатся в двери России и других стран, которым навязано регрессивное возвращение к капитализму.

При этом создатели «Манифеста» предусмотрительно утверждают, что намеченные ими мероприятия «будут, конечно, различны в различных странах», что таким об разом будет учтена историческая и национальная специфика развития каждого народа и государства. Бюрократическое единообразие, насильственно отметавшее особенности в интересах якобы единства управления и реализации общих закономерностей, в опыте социализма явилось серьезной помехой для осуществления демократической воли рабочего класса и народов разных стран.

Коммунистическая Революция пролетариата не останавливается на системе анти-капиталистических мер. Рабочий класс в качестве господствующего класса «уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса». В этих провидческих словах «Манифеста Коммунистической партии» заключены главные уроки социалистического строительства XX века и программа прогресса человечества в веке XXI.

По материалам РУСО, А.Т. Дробан,
профессор Московского государственного института электроники и математики, д.ф.н. 

КПРФ.РУ

30 Марта 2018

Добавлено пользователем: Андрей Бегун