НА ЧЕТВЁРТОМ Восточном экономическом форуме президентом России была поставлена амбициозная цель: добиться опережающего развития Дальнего Востока не только по отношению к другим регионам России, но и к экономикам стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Недавно Росстат обновил статистику за 2018 год, и мне как депутату Государственной думы от регионов Дальнего Востока было интересно прежде всего увидеть динамику их социально-экономических показателей. К сожалению, несмотря на все принимаемые на государственном уровне меры, данные статистики выглядят удручающе и в полной мере отражают те проблемы, о которых дальневосточники регулярно пишут депутатам.

Так, за 2018 год миграционная убыль в субъектах Дальневосточного округа составила 33 тысячи 143 человека, что на 4 тысячи 629 человек больше, чем в 2017 году. Эти данные взяты с учётом вхождения в состав ДФО Забайкальского края и Республики Бурятия. Однако, если мы посмотрим цифры за два года без учёта этих новых субъектов, картина останется той же: 21 тысяча выбывших в 2018 году против 17 тысяч в 2017-м. То есть ещё на 4 тысячи человек больше уехало с территорий, в которых последовательно уже несколько лет реализуется особая политика развития.

Ситуация выглядит несколько странной на фоне проделанной за последние годы работы: создано специальное министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики, приняты и действуют законы о территориях опережающего развития, о свободном порте Владивосток, дальневосточном гектаре. Между тем ответ на вопрос о причинах бегства населения с Дальнего Востока мы можем найти в тех же статистических данных, по ряду которых дальневосточные регионы бьют, к сожалению, антирекорды.

Например, возьмём жилищные вопросы. При среднероссийском показателе 0,7% аварийного жилищного фонда в регионах ДФО эта цифра составляет свыше 2%, достигая 7,5% в Якутии и 4,5% в одном из самых богатых регионов России — Сахалинской области. Жители Сахалина присылают письма о том, что они продолжают проживать в домах, ставших аварийными в результате землетрясения 1995 года.

Не решаются вопросы предоставления жилищных субсидий гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера, а также жилья детям-сиротам: по данным минпросвещения, в 2018 году количество предоставленных квартир опять не смогло перекрыть рост очереди. При этом цены на жильё в ДФО продолжают оставаться стабильно высокими, уступая лидерство только Москве и Санкт-Петербургу.

Также нередки ситуации, когда людям приходится жить в малых и отдалённых населённых пунктах без инфраструктуры. Например, ещё в 2010 году было принято решение о признании сёл Молодёжное и Таёжное Приморского края закрывающимися, однако на федеральном уровне оно до сих пор не утверждено, и деньги на расселение людей не выделены. В этих сёлах нет рабочих мест и необходимых социальных учреждений, в связи с чем проживающим в них гражданам не может быть обеспечен даже минимальный уровень реализации предусмотренных Конституцией Российской Федерации социальных и экономических прав, не говоря уже об опережающем развитии.

О проблемах здравоохранения свидетельствуют следующие цифры. Заболеваемость острыми кишечными инфекциями, гриппом, гепатитом в ДФО существенно превосходит среднероссийские показатели. Туберкулёзом на Дальнем Востоке болеет в два раза больше населения, чем в среднем по России: 79 человек против 41 на 100 тысяч населения. В январе текущего года, по данным минздрава России, заболеваемость внебольничными пневмониями в Приморском крае на 100 тысяч населения составила 163 человека, в то время как по России данный показатель составляет всего около 60 человек.

Как итог, по продолжительности жизни Дальний Восток занимает последнее место среди всех округов страны: люди здесь живут в среднем на 2—3 года меньше, а в отдельных территориях, например на Чукотке, разница доходит до 7 лет. Смертность трудоспособного населения также самая высокая. Мы требовали не повышать пенсионный возраст, особенно на Дальнем Востоке. Люди просто не доживают до пенсии, а теперь после пенсионной «реформы» пенсионеров-дальневосточников станет ещё меньше. И где же тут стимулы оставаться жить и работать на Дальнем Востоке?

Проблемы, полагаю, не только в недостаточном уровне здравоохранения и тяжёлых климатических условиях, но и порой в безответственном с экологической точки зрения подходе к наращиванию темпов производства, о чём дальневосточники сообщают в коллективных обращениях всякий раз после начала реализации крупных проектов. Полагаю, есть прямая зависимость между статистикой минздрава о повышенном уровне заболеваемости органов дыхания в городе Находка на 5—8% по отношению к Приморскому краю в целом и активной перевалкой угля в порту Находка в нарушение всех экологических и санитарных норм. Показательно, что на днях там выловили больного детёныша ларги — пятнистого тюленя, с чёрным цветом меха вместо белого и угольной пылью в лёгких.

Следующий немаловажный аспект жизни людей — это заработные платы и пенсии. На первый взгляд может показаться, что Дальний Восток выгодно отличается от других регионов страны, демонстрируя размер средней заработной платы за 2018 год в 51 тысячу рублей при среднероссийском показателе 43 тысячи. Между тем необходимо учитывать, что этот показатель складывается в основном за счёт высоких районных коэффициентов на Крайнем Севере, а большинство населения всё-таки сосредоточено в южных районах Дальнего Востока. Так, в самом густонаселённом Приморском крае средняя зарплата за 2018 год составила 42 тысячи рублей. Учитывая дорогую потребительскую корзину и высокие цены на жильё, ожидать, что люди будут держаться за данную зарплату, не приходится.

Также по состоянию на 1 марта текущего года регионы Дальнего Востока имеют просроченную задолженность по заработной плате в размере 505,5 миллиона рублей. Это 20% от всех долгов по зарплате в России, и для самого малочисленного округа страны показатель этот, конечно, очень серьёзен.

И дело здесь не только в печально известном заводе «Радиоприбор» в городе Владивостоке. По своему опыту могу уверенно сказать, что количество коллективных обращений о невыплате заработной платы за последние годы возросло существенно. Обращения приходят в том числе от коллективов организаций, занятых в крупных проектах, таких как, например, ССК «Звезда» в городе Большой Камень и космодром «Восточный». Считаю, что многочисленные факты несвоевременной выплаты заработной платы — серьёзный удар по инвестиционной привлекательности региона, а наличие их на больших, государственно важных объектах говорит о неэффективности контрольных механизмов и о коррупции.

С пенсиями ситуация обстоит ещё хуже. Если в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях действуют районные коэффициенты, в южных районах они попросту отменены. Как результат — пенсии жителей Приморского, Забайкальского краёв, Амурской области, ЕАО, Бурятии варьируются от 13 до 14,5 тысячи рублей, то есть отражают среднероссийские показатели. При этом прожиточный минимум пенсионера здесь, естественно, выше, чем в большинстве других регионов страны. Однако наши инициативы о возврате районного коэффициента к пенсиям дальневосточников приняты не были.

Обращения граждан, которые я получаю в течение многих лет, полностью подтверждают вышеуказанную статистику: люди рабочих специальностей из глубинки, проработавшие по 20—30 лет на производствах, пишут о нищенских пенсиях в 8 тысяч рублей, о нерешаемых десятилетиями вопросах расселения аварийных домов и невыполняемых решениях судов о проведении капитального ремонта, о закрытии в сёлах и небольших городах больниц, школ и филиалов вузов, домов культуры, о непомерно высоких ценах на жильё, коммунальные услуги и продукты питания.

Регионы пытаются решить сегодня задачу обеспечения социальных обязательств, возложенных на них ворохом законов, постановлений и иных нормативных правовых актов, несовместимых с их финансовыми возможностями. В итоге они либо недовыполняют все показатели, либо выполняют одни и не выполняют другие. Но люди не могут ждать годами и десятилетиями, когда в их посёлке наконец построят школу, отремонтируют больницу, дорогу, проведут газ. И уезжают сначала в региональные столицы, а затем в центральную Россию.

Таким образом, закрепление населения на Дальнем Востоке остаётся важной государственной задачей, не менее сложной, чем привлечение новых трудовых ресурсов. Обеспечению опережающего экономического роста региона должно предшествовать опережающее развитие государством инфраструктуры, использование механизма льгот не только для инвесторов, но и для профессиональных кадров и их семей, для людей, живущих и работающих на Дальнем Востоке.

Выражаю надежду, что новая национальная программа развития Дальнего Востока будет разработана на основе комплексного анализа уровня жизни населения на Дальнем Востоке, в том числе с учётом положительного опыта Советского Союза по закреплению населения на Дальнем Востоке, и предметно направлена на преодоление тех негативных статистических показателей, которые, к сожалению, мы видим сегодня.

По материалам публикаций на сайте газеты «Правда».

09 Апреля 2019