Принимая перед началом пленарного заседания 26 июня поздравления с 75-летием от коллег-депутатов, руководитель фракции КПРФ в Госдуме Геннадий Зюганов сказал: «Благодарю свою родную партию, фракцию, всех избирателей и всё делаю для того, чтобы над нашей державой было солнечное небо, чтобы в каждом доме были достаток и мир и чтобы мы гордились своей великой Россией».

В ЧИСЛЕ первоочередных вопросов повестки дня депутаты обсудили и приняли поправки в ряд законодательных актов, касающиеся функционирования международного медицинского кластера, созданного в 2015 году на территории инновационного центра «Сколково». За прошедшие четыре года здесь была построена и недавно открыта амбулаторная израильская клиника «Хадасса». Также подписаны соглашения и проводится подготовка к строительству госпиталя Сеульского национального университета и французской клиники. Однако, как выяснилось, некоторые правовые вопросы, без решения которых невозможна нормальная работа таких медучреждений, не урегулированы. В частности, по действующему российскому законодательству иностранные медицинские организации не могут закупать лекарственные средства у российских производителей и организаций оптовой торговли, а также без соответствующей лицензии проводить переливание крови и выдавать больничные листы.

Большинство депутатов, в том числе и коммунисты, поддержали поправки, устраняющие эти препоны. Однако член Комитета ГД по охране здоровья Алексей Куринный, выступивший от фракции КПРФ при обсуждении законопроекта, выразил сомнение в чистоте всей этой сколково-медицинской затеи. Что сделано за четыре года? Куда потрачены деньги? Только создана одна амбулаторная клиника, которая, по некоторым данным, занимается тем, что отбирает российских пациентов и отправляет их на лечение в израильские клиники, заметил депутат. Задачи ставились громадные: это и привлечение в Россию новейших медицинских технологий, и совершенствование качества медпомощи, и проведение научных исследований, и развитие медицинского образования, и создание новых лекарственных препаратов. Ни одна из этих целей не достигнута, считает депутат. Так называемый медицинский туризм, когда богатые россияне выезжают на лечение за рубеж, в 40 раз превышает в финансовом выражении объём оказанных в России медицинских услуг иностранным гражданам, приезжающим, как правило, из стран ближнего зарубежья. «Мы обязательно посетим этот кластер и посмотрим, что же там делалось все эти четыре года», — пообещал депутат.

Все последующие принятые в первом чтении палатой законопроекты касались проблем экологии. Одним из законопроектов предусматривается создание федеральной схемы обращения с отходами I и II классов опасности, которая будет включать в себя схему потоков таких отходов, сведения о предприятиях, имеющих лицензии на осуществление деятельности по обращению с ними, и др. Правительством будет утверждаться по предложению госкорпорации «Росатом» федеральный оператор, который возьмёт на себя учёт и контроль по обращению отходов I и II классов опасности.

Речь идёт о новых отходах, которых ежегодно накапливается 350 тонн, из них только 2—3 процента сегодня обезвреживаются, перерабатываются и утилизируются. Остальное свозится в леса, сбрасывается в овраги и т.д. Эти могильники ворошить никто пока не собирается. Хотя они наносят природе и людям колоссальный вред. При попадании в почву отходов II класса опасности, к которым относятся, например, батарейки, земля восстанавливается через 30—40 лет. А если оказались закопанными, скажем, ртутные градусники, люминесцентные лампы, конденсаторы, то она уже, как утверждают специалисты, не восстановится никогда. Законопроект касается только отходов, связанных с деятельностью предприятий. Бытовыми отходами, в том числе I и II классов опасности, должны заниматься региональные операторы. Но они пока с этим справляются из рук вон плохо.

Поддержав предложенный правительством законопроект, многие депутаты, тем не менее, не получили ответы на основные вопросы и, в частности, во что всё это обойдётся государству и гражданам. А Ольга Алимова задалась таким вопросом: если единая система по обращению отходов I и II классов опасности создаётся только сейчас, то на каком основании постановлением правительства были определены четыре субъекта Российской Федерации — Саратовская, Кировская, Курганская области и Удмуртия, на которые ляжет груз по переработке и утилизации таких отходов? Сдаётся, что здесь проявилась забота о частных структурах, но никак не о людях, полагает депутат.

Другим законопроектом запускается эксперимент по квотированию выбросов в атмосферу загрязняющих веществ, который охватит 12 городов (Братск, Красноярск, Липецк, Магнитогорск, Медногорск, Нижний Тагил, Новокузнецк, Норильск, Омск, Череповец, Чита и Челябинск) в 10 регионах и продлится с 2020 по 2024 год. В соответствии с «майским указом» президента и постановлением правительства квоты выбросов, которые будут устанавливаться Росприроднадзором для предприятий, объектов ЖКХ и социальной сферы, транспортной инфраструктуры, должны обеспечить к 2025 году снижение загрязнения воздуха в этих городах на 20 процентов. Основные предприятия-загрязнители обяжут придерживаться установленных квот выбросов. В случае если предприятие не сможет в период эксперимента добиться необходимых показателей по выбросам вредных веществ, то оно должно будет провести так называемые компенсационные мероприятия, например, озеленение территорий, рекультивацию свалок и др.

Отметив как плюс то, что правительство наконец-то озаботилось экологической проблемой, Олег Смолин вместе с тем подчеркнул, что законопроект носит сугубо рамочный характер. К сожалению, это недостаток практически всего нашего законодательства последнего времени, сказал депутат. Другой минус законопроекта — отсутствие каких-либо расчётов. Если бы законопроект с таким финансово-экономическим обоснованием, за которым нет конкретных мероприятий, внесли депутаты, правительство непременно указало бы на непрофессиональный подход. Но в своём глазу они бревна не видят.

Олег Смолин на примере Омской области, которая по уровню образования входит в пятёрку лучших в России, а по продолжительности жизни в силу, в первую очередь, экологической обстановки, занимает только 39-е место, показал возможные пути доработки законопроекта ко второму чтению. Для Омска, как и для многих других региональных городов России, характерна ситуация, когда предприятия-загрязнители находятся на территории региона, а головные организации далеко за его пределами, как правило, в Москве или Санкт-Петербурге, и львиная доля налогов уходит в центр. Таким образом, одним достаётся загрязнённая среда, а другим — деньги. Депутат предложил ко второму чтению записать в законопроект положение о том, что в случае превышения квот платить должны не только и не столько предприятия, но и головные организации. В противном случае реализация законопроекта приведёт только к снижению доходов регионов. В первом чтении фракция КПРФ законопроект поддержала.

Ещё одна правительственная законодательная инициатива касалась уточнения объектов государственной экологической экспертизы на Байкальской природной территории. Документом предлагается освободить от государственной экологической экспертизы объекты социальной инфраструктуры, которые находятся вне центральной экологической зоны, то есть на расстоянии свыше примерно 70 километров от берега озера.

Аналогичный законопроект, вносимый членом фракции КПРФ Михаилом Щаповым, представляющим Иркутскую область, палата рассматривала в апреле этого года. И тогда управляемое парламентское большинство инициативу коммуниста отклонило. Хотя аргументы были представлены депутатом неоспоримые. Требование о прохождении обязательной экологической экспертизы при строительстве на Байкальской природной территории любых объектов было введено в законодательство в 2014 году. Под экспертизу попадали школы, детские сады, ФАПы, которые планировалось построить на расстоянии 150—200 километров от побережья озера. Это равносильно тому, чтобы проверять школу в Калуге на экологическую опасность для Московского Кремля, заметил депутат. Абсурд! Но этот абсурд дорого обходится и государству, и людям. Весь комплекс работ по прохождению экспертизы стоит до полутора миллионов рублей, а срок её прохождения растягивается до полугода.

Теперь абсурд дошёл до крайности, рассказал депутат. Проверяющие органы потребовали при подготовке к экологической экспертизе проходить девять общественных слушаний, каждое из которых занимает один месяц. Это значит, что только экологическая экспертиза, например, спортивной площадки, будет занимать год и более. Естественно, в рамках бюджетного законодательства невозможно уложиться в такие сроки. Строительство социальных объектов на огромной территории фактически встало. Поэтому для жителей прибайкальских территорий этот законопроект долгожданный и вымученный, уверен М. Щапов.

Но проголосовали за него депутаты не без доли тревоги. Дело в том, что, как и предыдущий законопроект, этот документ рамочный. Он не содержит главного — списка объектов, которые выводятся из-под действия экспертизы. Минприроды обещало подготовить перечень к первому чтению, но не сделало этого. Теперь посулило представить его между первым и вторым чтением. По сути, нам предлагается голосовать за кота в мешке, заметил Михаил Щапов. Но выбор у парламентариев, болеющих за Байкал, невелик: либо проявить принципиальность и оставить десятки тысяч людей без школ, детских садов и больниц, либо довериться минприроды и понадеяться на то, что в перечне будет учтено всё необходимое.

Владимир Поздняков убеждён, что предложенный правительством законопроект под прикрытием заботы о людях открывает лазейку для наступления на Байкал. Но фракция КПРФ приняла решение законопроект поддержать.

Одновременно Михаил Щапов, выступая от фракции КПРФ, заявил, что обсуждаемый законопроект, даже если решит обозначенную проблему, устранит только одно противоречие из того нагромождения и хаоса, который творится сейчас в нормативно-правовом регулировании вокруг Байкала. Вот лишь несколько примеров, которые показывают уровень управленческой грамотности в России.

Например, в прибайкальских посёлках нельзя строить очистные сооружения, так как приказ минприроды требует, чтобы в Байкал сливалась вода чище той, что есть в самом озере. В итоге отходы жизнедеятельности человека текут в Байкал безо всякой очистки.

Нельзя убирать мусор на побережье, потому что в центральной экологической зоне Байкала муниципалитеты не имеют права этим заниматься. В результате берега завалены мусором.

Нельзя устаревшую угольную ТЭЦ в районном центре Байкальске заменить на новую, поскольку это запрещено постановлением правительства.

Местному населению нельзя заниматься практически никакими видами деятельности: ни сельским хозяйством, ни выловом омуля, ни охотой. Можно только обслуживать туристов, поток которых вырос до угрожающих размеров, но строить инфраструктуру, для того чтобы снизить антропогенную нагрузку, тоже нельзя.

На прибайкальских территориях даже федеральные законы противоречат друг другу, заметил Михаил Щапов. Нельзя выделить участок многодетной семье, потому что в центральной экологической зоне Байкала участки могут выделяться только под деятельность, непосредственно связанную с охраной озера. Таким образом, главы поселений получают представление прокуратуры о нарушении либо одного закона, либо другого.

Буквально на днях был осуждён на три года колонии бывший глава Ольхонского района Сергей Копылов за то, что выделил участок земли под карьер для строительства дороги, хотя последняя в итоге спасла тысячи гектаров уникальных прибайкальских степей.

Сейчас минприроды выставило на общественное обсуждение проект расширения границ нацпарка «Заповедное Прибайкалье», в который попадают 50 населённых пунктов. Здесь нельзя вести никакую деятельность, и поэтому почти сто тысяч человек местного населения окончательно будут поставлены на грань выживания. Их просто выдавливают с берегов, не давая ни компенсаций, ни права выбора.

Коммунист Михаил Щапов поставил перед правительством и коллегами-парламентариями вопрос о проведении полного аудита и об исправлении законодательства, регулирующего деятельность на Байкале.

По материалам публикаций на сайте газеты ПРАВДА.

28 Июня 2019