По натуре и по судьбе он созидатель. Во всём. В комсомольские годы отстраивал родную деревню, что в Курской области. Затем руководил там районом, а потом и необъятным Краснодарским краем. Он — один из активных участников и партийного строительства в нашей стране. И даже когда раздавленная обломками горбачёвской перестройки КПСС рухнула — не сдался, смело взявшись с товарищами возрождать в России партию ленинцев.

Если к этим далеко не полным строкам большой биографии коммуниста ещё добавить, что наш сегодняшний собеседник пишет стихи и картины, то читатель, похоже, сразу поймёт, о ком речь.

Да-да, это Иван Кузьмич Полозков, которому 16 февраля исполняется, шутка ли, 85 лет! Скажем сразу, что свой почтенный возраст ветеран посвящать домашнему дивану не спешит. Он по сей день деятельный член Консультативного совета при ЦК КПРФ, один из руководителей Совета Курского землячества в Москве и ещё ряда общественных организаций. А на днях его можно было встретить в Государственной думе, где Иван Кузьмич живо обсуждал с депутатами-коммунистами вопросы жизнеустройства, которые должны стать основой завтрашнего дня страны. У «Правды» тоже нашлось, что у коммуниста Полозкова спросить.

Это нас закаляло

— Иван Кузьмич, с какими чувствами вы встречаете свой знаменательный юбилей, какие мысли волнуют вас, когда всматриваетесь в прошлое с высоты прожитого?

— По большому счёту у меня нет оснований ни для сомнений, ни для разочарований в чём-то, а тем более для уныния. Я, наверное, удачливое дитя нашего непростого времени, нелёгкой судьбы моего поколения. А ему дано было пережить всякое: годы войны, оккупацию и зверства фашистов, утрату отцов, родных и близких. Вдоволь хлебнули мы и ужасов послевоенной разрухи, непосильной для детей тяжести труда. Всё это нас закаляло, сплачивало, побуждало учиться и заставляло думать. Я, как и мои сверстники, ни на минуту не представлял себя в отрыве от товарищей, от своего народа. Рос, мужал, трудился и всю жизнь учился в чистой, совестливой и доброжелательной коллективистской среде. Не сачковал, не ленился, сполна использовал уникальные возможности, представляемые нам советской социалистической системой, организующим и духовно-нравственным ядром которой была партия коммунистов. Много интересного удалось повидать, встретиться с очень мудрыми людьми и самому сделать кое-что полезное для страны. У меня нет причин для угрызений совести. Жизнь прожита не напрасно. Хотя горестные раздумья иногда всё-таки обуревают, а досадные раскаяния в некоторых поступках порой лишают покоя.

— Вы имеете в виду последние годы Советской власти, когда работали в руководящих государственных органах страны, избирались народным депутатом различных Советов, первым секретарём ЦК Компартии РСФСР и членом Политбюро ЦК КПСС?

— Не только. Воля партии коммунистов, куда меня приняли кандидатом в 1956 году, и подлинная советская демократия распорядились так, что в школе, на флоте, в колхозе комсомольская молодёжь выбирала меня в свои вожаки, а затем, после учёбы в Центральной комсомольской школе при ЦК ВЛКСМ, избрали первым секретарём районной комсомольской организации. В партии я прошёл путь от секретаря первички до секретаря райкома, обкома, крайкома и ЦК. Был депутатом многих Советов — от сельского до Верховного. Причём не раз в роли первого лица. Таким образом у меня была возможность влиять на многие стороны жизни нашего общества и проведение политики нашей партии. В качестве руководителя основную часть времени занимался подбором кадров и идеологией.

Держать курс ленинский

— Вам, Иван Кузьмич, выпала честь создавать в 1990 году КП РСФСР. До сих пор можно услышать противоречивые оценки этого во многом судьбоносного события. Одни говорят, что то была провокация нездоровых в КПСС сил, подтолкнувшая к развалу и КПСС, и Советский Союз. Другие утверждают, что, возрождая партию, вы сформировали отряд консерваторов, который помешал Горбачёву нормально осуществить перестройку, а Ельцину провести реформы и т.д. и т.п.

— Действительно, нередко в подобных вещах меня упрекают. Но делают это те, кто пользуется заведомо ложными слухами, которые блуждают в обществе до сей поры. А ведь вопрос создания российской Компартии объективно витал в головах мыслящих людей всегда. Его не обсуждали лишь в бурные годы советского строительства, когда требовалась максимальная концентрация воли и усилий народа на индустриализацию, коллективизацию сельского хозяйства, создание социалистической культурной среды и идейного сплочения почти двухсот наций и народностей, проживавших в СССР. А сразу после войны, когда И.В. Сталин практически покаялся за то, что власть наша недооценивает роль русского народа во всём свершённом и выстраданном, вопрос о создании в России самостоятельного политического отряда коммунистов стал вновь подниматься и на местах, и в центре. Причём чаще в среде творческой интеллигенции. И не только русской. Председатель Совета Министров РСФСР М.И. Родионов в беседах с А.А. Ждановым, бывшим тогда вторым лицом в партии, в записках И.В. Сталину, Г.М. Маленкову в 1948 году обстоятельно объяснял, почему назрела в этом необходимость. Восстановить справедливость, прежде всего экономическую, в отношении России в сравнении с другими союзными республиками, выстроить нормальную связь между центром и российским руководством, необходимость совершенствовать советское строительство было главным доводом Родионова.

Если в начале двадцатых годов прошлого века Троцкий и его команда противились этому требованию низов, заявляя, что «это будет оголтелый отряд русских шовинистов», то в начале пятидесятых годов антирусски настроенные элементы в высшем эшелоне партии и их челядь боялись утратить своё влияние на Россию и, в частности на оживший в войну и начавший в послевоенный период расправлять плечи русский мир. В результате закулисных интриг возникло так называемое ленинградское дело, которое нанесло серьёзный урон руководящей элите России, надолго был погашен русский дух, составлявший основу народного творчества.

При Хрущёве этот вопрос встал с новой силой, и опять он был задавлен бюрократией созданного ущербного Бюро ЦК КПСС по РСФСР. При Брежневе по инициативе Ю.В. Андропова была учинена расправа над большой группой молодых литераторов (Ганичев, Симатов и др.), поднимавших эти же вопросы. А когда горбачёвская клика подрядилась у наших закоренелых врагов разваливать СССР, уничтожать партию коммунистов, вытравлять из памяти народов всё русское и советское, многие, и не только в России, задумались, как противостоять этому очередному накату на русский мир, на социализм, на всё доброе, сделанное нашими отцами и дедами.

Я тогда работал на Кубани первым секретарём крайкома КПСС и одновременно председателем краевого Совета народных депутатов. Часто бывал в трудовых коллективах, встречался с творческими работниками, деятелями культуры. И везде, подчёркиваю, везде мне задавали вопросы: что же вы, власть, делаете, почему ничего не предпринимаете, чтобы остановить этот организованный развал страны, это планомерное ухудшение жизни людей, эти распущенность и вседозволенность? Приходили ко мне с этим вопросом выдающиеся беспартийные писатели Анатолий Знаменский и Виктор Лихоносов, композитор Виктор Захарченко и замечательные поэты Николай Доризо и Виталий Бакалдин, многие другие известные деятели культуры. Не говорю уже о партийных активистах. Попытка Горбачёва похоронить этот злободневный вопрос созданием некоего аналога хрущёвского Бюро ЦК КПСС по России под своим началом успеха не возымела, так как ему уже очень многие не верили.

Почти всем участникам российской партконференции от Кубани, а они были одновременно и делегатами XXVIII съезда КПСС, на местах дали наказ: не создадите российскую Компартию — не возвращайтесь. С таким настроением делегаты ехали в Москву из всех российских регионов. Кроме тех, конечно, кто в горбачёвской перестройке увидел свои сугубо корыстные цели или уже входил в «пятую колонну», будучи обласканным и «прикормленным» спецслужбами США. Все они «засветились» в первый же день открывшейся российской партийной конференции. Но увести большинство делегатов от решения вопроса о создании КП РСФСР им было не по силам. Тут горбачёвская «демократия» явно дала сбой. Абсолютным большинством голосов конференция была преобразована в Учредительный съезд, который провозгласил создание КП РСФСР.

Я горжусь тем, что мне и моим верным товарищам было оказано высокое доверие организационно оформлять партию российских коммунистов, определять её уставные основы и идейное содержание, создавать команду, которая была бы не только едина в мыслях и действиях, но и представляла собой крепкую товарищескую спайку, смогла бы осуществить не только требования коммунистов России, но и думающей беспартийной общественности. И, самое главное, уберечь партию от всех губительных поползновений, от наглых происков её врагов, которые тогда обнажились, не позволить сбить российских коммунистов с ленинского курса. Делать это пришлось в условиях всеобщей и целенаправленной распущенности, вседозволенности, оголтелой травли коммунистов и клеветы на всё наше прошлое. Согласитесь, задача была не из лёгких.

— Но если исходить из того, что преемницей созданной в 1990 году КП РСФСР стала КПРФ, которая сейчас самая авторитетная оппозиционная политическая сила в России, то получается, что ваша команда всё сделала правильно?

— Все эти годы я регулярно посещаю партийные собрания. И не только в парторганизации, где состою на учёте. По мере сил выступаю в студенческих, трудовых коллективах, на собраниях в общественных организациях Москвы и многих регионов России. Слышу немало критики: «Где тогда были и куда смотрят сейчас коммунисты?», «Почему так, а не иначе ведёт себя руководство КПРФ?», «Зачем Зюганов сделал то и не делает этого?» и т.п. Прежде чем отвечать, я каждый раз задаю себе вопрос: «А как в подобных ситуациях на месте Зюганова поступил бы я?» И, поразмыслив, почти всегда прихожу к убеждению, что в большинстве случаев Геннадий Андреевич со своими соратниками принимал единственно верные решения. Но вот некоторые коммунисты моего поколения в своих рассуждениях порой теряют чувство времени и реальности. Им по-прежнему кажется, что нашей партии, как в советские времена, по силам всё. Да и у нашей молодёжи тоже порой чересчур силён заряд максимализма. Отсюда множество разных, в том числе неосуществимых, а иногда и опасных требований. В этих условиях оставаться партией трудового народа и носителем добра, справедливости и благоразумия и при этом не поступиться принципами в нынешней крайне обострённой ситуации непросто. Ведь так называемую горбачёвскую перестройку — будь она проклята — организовали силы недобрые, а власть захватили антирусские по своей сути, антикоммунистические и антисоветские силы, которые собрали под свои знамёна всякого рода недоумков, авантюристов и даже уголовников. В результате всё разрушили, разворовали, оплевали. И мир затрещал по швам, и кровь окрасила планету.

И где они, те наши «активные реформаторы», «прорабы перестройки», их спичрайтеры и душеприказчики, взявшие подряд у алчных и злобных сил так называемого цивилизованного Запада разваливать соцсистему, СССР, Россию, дискредитировать, оплёвывать наше прошлое, даже самое безупречное и святое? Всех их история выбросила на свалку, потому что им нет места в добропорядочном и созидательном обществе.

Приведу один пример. Лет десять назад Сергей Бабурин, Руслан Хасбулатов, Виталий Сыроватко и другие бывшие народные депутаты РСФСР собрали в Москве на встречу многих своих прежних коллег специально для восхваления сочинённой перестройщиками «самой демократической Конституции РФ». Олег Румянцев, Сергей Шахрай — а они были главными сподручными Бориса Ельцина и «творцами» этого опуса, — некоторые другие их «подмастерья» на той встрече из кожи вон лезли, доказывая, что их творение идеальное и на века. Пришлось напомнить, что их Конституция не что иное, как бездумная компиляция не лучших буржуазных конституций, что многие её статьи носят откровенно антигосударственный, антинародный и антисоциальный характер, что она нелегитимна, так как продавлена Ельциным вероломно и недемократично, что она не работала со дня её провозглашения и никогда с пользой для России и её народов работать не будет. Однако на защиту творцов Конституции тогда боевито выступили некоторые профессора-правоведы из МГУ и других вузов столицы. Но что мы видим сейчас? Почти все основные статьи ельцинского Основного Закона думающие люди поставили под сомнение и требуют внесения поправок или новой редакции. И если таким же образом всенародно подойти (а я верю, что такое время наступит) ко всем другим осуществлённым реформациям, ко всем другим продавленным вопреки воле народов России законам, в том числе тем, которые штампуют сейчас «единороссы», то они тоже окажутся признанными ничтожными, авантюристическими, направленными на разрушение, на порождение в обществе вражды и раздоров.

И.В. Сталин предрекал, что СССР может погибнуть, если наша партия станет пренебрегать теорией, оторвётся от народа и утратит классовое чутьё. Заметим, что на первое место он поставил теорию. Сам он, особенно после войны, многое на этом поприще задумывал сделать и кое-что успел. Но с уходом его из жизни всё было пущено по воле волн. Явно переоценили наши теоретики возможности, бездумно забежали слишком далеко вперёд, утратили чувство реальности и в своей стране, и в мире.

В чём запутались теоретики

— Что вы имеете в виду? Давайте для ясности обратимся к конкретике.

— Стоит посмотреть в залы нынешних съездов КПРФ, других партийных мероприятий, чтобы задуматься: а где же все эти наши теоретики — академики, членкоры, профессора и кандидаты из того огромного числа коммунистов-обществоведов, что были заботливо выпестованы КПСС, недурно вскормлены Советской властью, обласканы особым вниманием социалистического общества? Более того, моё поколение коммунистов помнит, когда большинство этих учёных деятелей первыми ринулись в отряды разрушителей СССР и погромщиков социализма. В их авангарде оказались академики всевозможных исследовательских структур и институтов, изучавших проблемы социалистической системы, многие консультанты, советники, спичрайтеры агитпропа ЦК и преподаватели высших партийных школ.

К слову, учёных-технарей в рядах партии и тогда, и сейчас немало. Да каких! А признанных обществоведов, обучающих коммунистов основам марксизма-ленинизма, среди нас, увы, нет. В чём здесь вопрос? В конце сороковых годов Сталина убедили обновить Программу партии. Создана была комиссия, подготовлен проект её текста. Но Иосиф Виссарионович, неоднократно возвращавший его на доработку, отправил проект в архив без права оглашения. Дело в том, что в том тексте наши теоретики заговорили о реальном коммунизме. И это тогда, когда страна ещё не оправилась от военной разрухи. Сталин вскоре умер. И те же академики-обществоведы, спичрайтеры и консультанты, вечно трущиеся вокруг вождей, вновь вытащили на свет свои идеи. Вы помните: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»? И понеслось! Из всех источников начали трубадурить «об окончательном построении социализма», «о критериях развитого социализма», «о строительстве коммунизма» и т.д. и т.п.

В оценке реальности и в планах наши теоретики забежали слишком далеко вперёд. Идея коммунизма, как светлая и счастливая надежда, не могла в тех условиях стать верой, духовностью и правдой. Можно создать было прочную экономическую базу, и она, надо сказать, успешно строилась. Но отработать коммунистические отношения и тем более довести до коммунистического уровня психологическое и морально-нравственное состояние людей — задача куда сложнее. В этом наши теоретики явно запутались. Кто-то по недоразумению, а кто-то ради карьеры, личных выгод, учёных степеней. Никто их за язык и за перо не тянул, не подгонял. Переходный период от основ социализма до его зрелого состояния требует, оказалось на деле, значительно больше времени, чем мы его имели. А путь от социализма к коммунизму намного длиннее, чем нам предрекали, ибо сложность его не столько в создании материальной базы, сколько в перевоспитании человека.

Многие тогдашние творцы идеологии поняли это. Вот почему, как только запахло жареным, они дружно переметнулись в стан антикоммунистов. Академики Вадим Медведев, Иван Фролов и некоторые другие (не станем вспоминать Александра Яковлева, который был, по утверждению бывшего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова, завербован ещё во время учёбы в США) стали подручными Горбачёва. Директор Института экономики мировой социалистической системы академик АН СССР Олег Богомолов принялся консультировать Ельцина, как разваливать страну и низвергать в России социализм. Академики Арбатов, Аганбигян, Заславская стали советниками и Горбачёва, и Ельцина одновременно. Не будем вспоминать докторов наук — от Ципко до Абдулатипова, от Попова до Шмелёва, многих других спичрайтеров генсеков — от Вольского и Бурлацкого до Коротича и Ясина. Это вопрос не только убеждений и чести. Проявились здесь и многие другие составляющие человеческую сущность, игнорировать которые любая правящая партия, а тем более коммунистов, не имеет права. На этом мы не только обожглись, но и подпалили себе крылья.

Верностью сильны и едины

— Но ваша-то команда, которая сформировалась сразу после Учредительного съезда Компартии РСФСР, несмотря на все перипетии, гонения и травлю, не разбежалась, не изменила своему делу и до сих пор в едином строю.

— Верно. Те, кто непосредственно создавал КП РСФСР, настраивал её работу, по сей день едины в мыслях и действиях. Тогда все они (кроме А.Г. Мельникова и, пожалуй, меня) были молоды. Все с блестящим образованием, решительны, хорошо поварившиеся в деле. Потому они смело вступали в бой за правду и справедливость. Приведу один пример. В начале мая 1991 года Г.А. Зюганов сдал в «Советскую Россию» Открытое письмо «Архитектор у развалин». В нём он раскрыл коварства и подлую сущность душеприказчика Горбачёва А.Н. Яковлева. Поздно вечером звонит мне главный редактор газеты В.В. Чикин (он был тогда членом Политбюро ЦК КП РСФСР) и просит совета, как ему быть. Член Политбюро и секретарь ЦК КПСС по идеологии А.С. Дзасохов, сменивший на этом посту Яковлева, требует убрать из номера письмо Зюганова, а уже отпечатанные 200 тысяч экземпляров газеты уничтожить. «Я выслал вам экземпляр. Решайте», — закончил разговор Валентин Чикин. Прочитав письмо, говорю ему: «Передайте мои извинения рабочим типографии за задержку их на работе и печатайте полный тираж с этим письмом». Через какое-то время звонит по «кремлёвке» перепуганный Дзасохов и умоляет снять письмо Зюганова из номера, объясняя мне, как отреагирует на него Горбачёв, как письмо обидит уважаемого в партии академика и вообще какой вред оно нанесёт единству партии и нашему обществу. Тогда я спросил у него, читал ли он письмо. Оказалось, нет. Но кто-то доложил о нём Яковлеву, тот поднял на ноги всех и потребовал от Горбачёва во что бы то ни стало письмо Зюганова изъять. Я посоветовал Дзасохову ложиться спать — дескать, газета выйдет, невзирая на его волнения, а тот, кто даст команду уничтожить тираж, из своего кармана возместит нанесённый ущерб и будет привлечён к строжайшей партийной и иной ответственности в соответствии с законом о гласности. Что и говорить, для того времени такой поступок Зюганова был поистине героическим.

Рассказывать о том, что наутро пришлось пережить конкретно Геннадию Андреевичу, мне, Валентину Васильевичу Чикину и другим нашим товарищам, не стану. О подобных смелых поступках многих наших товарищей я мог бы вспоминать долго. Из них тогда, по существу, и состояла наша очень непростая жизнь.

Каждый год 13 января мы, секретари и члены Политбюро ЦК КП РСФСР, собираемся вместе. Едем на кладбища, навещаем тех, кто уже ушёл из жизни, общаемся, как можем, поддерживаем друг друга. И непременно благодарим судьбу за то, что в 1990 году она свела нас вместе, да так, что никто из нас не изменил своему долгу, не польстился на посулы власти.

В этом году состоялась тридцать первая наша встреча. Открывая её, Г.А. Зюганов сказал: «Человечеству известны факты, когда два, редко три единомышленника давали клятву в верности и несли её всю жизнь. Но такого случая, как у нас, чтобы вся большая команда, состоящая из людей разных по возрасту и профессии, собравшаяся для создания партии, с честью прошла через огонь и медные трубы, претерпела бесчисленные лишения, гонения и гнуснейшие провокации, никогда в истории не было. Ни один из нас не усомнился, не поколебался, не предал доверенное ему дело. Это явление исключительное! Давайте, дорогие друзья, и дальше свято беречь наше уникальное партийное товарищество!»

Для меня это момент истины, в котором я усматриваю глубинную сущность моего народа. Со школьной скамьи крепко засело в памяти откровение Тараса Бульбы: «Нет ничего святее товарищества». И святее нашего коммунистического товарищества представить что-либо невозможно. Это не только сплав убеждений, это принципы нашей народной жизни, усвоенные каждым из нас с детства, закреплённые упорным трудом и борьбою. Это наша партийная совесть.

Историческое время — в наших парусах

— Как вам видятся перспективы нашей страны в связи со сменой правительства, пересмотром Конституции, очередным президентским Посланием?

— Сегодня уже никого не надо убеждать, что капитализм, в его американском да и западноевропейском вариантах, явно и бесповоротно обанкротился по всем параметрам. Эта деградировавшая античеловеческая модель мироустройства всем трезвомыслящим людям планеты осточертела. Но никому пока, кроме коммунистов, не удалось предъявить миру альтернативной модели. Нельзя было разрушать СССР. Советская социалистическая система доказала свои преимущества перед капитализмом, она по всем статьям более перспективна, если её умно настроить. Правда на нашей стороне. Жаль, нам не хватило времени, жаль, что не достучались до масс, где-то не так повели себя... Но зачем сейчас изобретать велосипед? Тем более что ни у кого нет и намёков на какую-то иную, третью модель мироустройства. Так берите за основу ту, которая проявила себя в годы тяжелейших испытаний и обеспечила мир на планете. Время не остановить. А значит, наше дело неоспоримо: социализм в России победит!

P.S. Правдисты присоединяются ко всем тем многочисленным поздравлениям с юбилеем, которые принимает в эти дни Иван Кузьмич Полозков. Желаем юбиляру крепкого здоровья, больших успехов на партийной вахте и творческих удач в работе с художественной кистью и публицистическим пером!

«Правда». Беседу вёл Александр Офицеров.

14 Февраля 2020