Одна из главных новостей на сегодняшний день – победа на выборах в Молдавии проевропейского кандидата Санду, которая уже успела «отметиться» требованием убрать российских миротворцев из Приднестровья. При этом политаналитики говорят много правильных слов о том, что у нынешней олигархической России нет привлекательной идеи, и более того – рациональной, внятной политики по отношению к странам постсоветского пространства. Обвиняют в этом провале внешнеполитический блок АП, который опять, как и в случае с Януковичем, «поставил не на того», «Россотрудничество», которое неизвестно куда тратило выделяемые ему деньги. Пишут о мутных финансовых схемах, завязанных на «промосковских политиков» в странах бывшего СССР, которые, получив деньги, перестают быть промосковскими… 

Всё это, конечно, правильно, но, думаю, подобные упреки бесполезны. Очевидно ведь, что наши провластные политики такие, какие они есть, и другими они быть не могут. У них нет убеждений. Они пошли во власть после 1991 года, чтобы кормиться с останков великой советской цивилизации, лежащей на одной шестой части суши, как вытащенный на берег огромный убитый кит. В силу этого им в принципе все равно, какой кандидат победит в Молдавии или Киргизии. Свою задачу они видят в том, чтобы «осваивать» финансовые потоки, которые оказались в их руках, и в случае форс-мажора преподнести президенту ситуацию в выгодном для себя свете и подставить кого-нибудь другого. Вред от них огромный, но все же не они виновники сложившейся на постсоветском пространстве ситуации. Люди того же самого типа были во главе внешнеполитического блока 10 лет назад, а ситуация была в корне иной. Так в чем же дело? 

По-моему, настало время вспомнить уроки истмата, которые давали нам преподаватели школ, техникумов, вузов в годы туманной моей юности. Как-то подзабыли о них даже те, кто во всеуслышание именуют себя марксистами, а сами все больше рассуждают о состоянии здоровья руководителя страны и вороватости его окружения, как будто в этом суть, а не в процессах, происходящих в экономике. Спора нет, все свести к экономике нельзя, и политические и идеологические факторы тоже оказывают большое влияние на жизнь общества, я полагаю, иногда даже определяющее. Как раз это мы, будучи молодыми перестроечными романтиками, горячо доказывали нашим преподавателям истмата. Но с той поры этот тезис настолько затаскан и замусолен, а главное – настолько раздут, что даже упоминать его лишний раз глупо. А вот о зерне истины, которое содержалось в порой зубодробительно скучных лекциях по истории партии, мы уже позабыли… И зря, потому что, обозревая экономические процессы, мы сегодня многое поймем в реалиях России и ее соседей. 

Давайте начнем с самого очевидного. С 2000-х годов на мировом рынке наблюдался беспрецедентный рост цен на нефть и газ. Это привело к определенной стабилизации и росту экономики России, истерзанной гайдаровскими реформами. А растущая экономика всегда притягивает дешевую рабочую силу, которая у нас находится на периферии бывшего СССР (и на западной периферии – Украина, Молдавия, и на южной – Киргизия, Таджикистан, Узбекистан). Волею разрушителя СССР Бориса Ельцина и стоявшей за ним клики перевертышей из партноменклатуры России была уготована роль полупериферии в международном разделении труда. Это значит, что она должна была стать придатком к метрополии глобального капитализма – странам Евросоюза и США, но сама при этом оставаться центром для стран периферии евразийского континента, прежде всего Средней Азии, где средняя месячная зарплата может равняться ­20 долларам США. Эту роль Россия и стала выполнять, как только выбралась из кризиса 90-х. 

Именно тогда в крупные российские города хлынули гастарбайтеры из этих республик. Когда русские буржуазные националисты кричали: «Россия станет великой, только если она избавится от мигрантов!» – левые патриоты-державники пытались им объяснить, что стремление мигрантов ехать в Москву как раз и означает, что Москва пока еще – столица серьезной, как минимум региональной, державы. И что любезная им «Россия для русских» возможна, но только когда наша страна станет подобием депрессивной, бедной, но зато практически моноэтничной Армении, которая моноэтнична потому, что в нее никто не едет, наоборот – все стремятся уехать… Левые патриоты говорили также, что власть и общество должны дорожить мигрантами, создавать им человеческие условия, превращать их в «пророссийскую силу» в их республиках, но вообразившие себя «настоящими европейцами» юноши из московских суши-баров нас не слушали… 

Дальнейшая реальность подтвердила слова левых патриотов. Российская экономика уже лет 9 как в упадке. Украинцы и молдаване едут на Запад, киргизы и таджики – в Китай и вслед за «сдвигом в экономике» сдвинулась в антироссийскую сторону и политика этих государств. Кстати, СМИ уже несколько лет внушают наивным жертвам телеящика, что победа Евромайдана на Украине привела к прозападной политике этой страны. Однако все ведь было наоборот. Украина  – это страна, которая давно превратилась в источник дешевой рабочей силы для соседей с востока и Запада, то есть для России и Евросоюза. В 2007 году украинские трудовые мигранты зарабатывали до 7,7 миллиарда долларов в год и пересылали на Родину до 3,5 миллиарда долларов. Вклад их в экономику Украины в 2007 году составил 25% ВВП страны! (данные Международной организации по миграции). При этом, по данным Украинского центра социальных исследований, в 2008 году из 4,5 миллиона заробитчан 2 миллиона трудились в РФ, и 1,7 миллиона – в ЕС. Привлекательность России для украинцев объяснима, даже в кризисном 2017 году средняя зарплата на Украине составляла 65% от средней российской зарплаты (Н. Розинская, И. Розинский «Украинская миграция в Россию: итоги и перспективы»). 

Но в том же, 2008 году разразился мировой экономический кризис. До России он докатился к 2010–2011 годах. Причем больнее всего ударил по Москве, которая гораздо теснее интегрирована с европейской экономикой, чем российская провинция. Поэтому мелкая и средняя буржуазия Москвы, и так раздраженная закрытием офисов и кафе, снижением материального уровня, так остро отреагировала на фальсификации в пользу «Единой России» на выборах: стотысячная протестующая толпа пришла на Болотную площадь. А Урал и Сибирь, куда кризис тогда еще не добрался, московских белоленточников не поддержали – вспомните выступление рабочих «Уралвагонзавода» (о котором они сами теперь вспоминать не любят, потому что кризис, усугубленный санкциями и пандемией, теперь добрался и до них, и они стали… дворниками). 

На кризис в России сразу же отреагировали и потенциальные гастарбайтеры, прежде всего украинские (потому что они рассчитывали на большие зарплаты, чем таджики и узбеки). В 2011 году в Россию приехало 37,3 тысячи мигрантов с Украины, в ­2012-м – уже 37 тысяч, в 2013-м – 36,4 тысячи. Еще до победы Майдана Россия перестала быть привлекательной для украинских заробитчан, их поток упал с 2011 по 2013 год на 7 тысяч человек. Кстати, после Майдана был взлет: 94,4 – в 2014 году, 146,1 – в 2015-м, 118,8 – в ­2016-м. Но это были не классические заробитчане, которые приезжали, зашибали деньгу и уезжали, это были беженцы из восточных областей Украины, где разгорелась война. В 2017 году их поток схлынул, и в 2018 году украинских мигрантов было уже 14,8 тысячи человек, а 23 февраля 2018 года газета РБК констатировала: «Украина перестала быть главным миграционным донором России».

Таджикских, узбекских мигрантов в России стало гораздо больше, чем украинских. Значит ли это, что украинцы перестали ездить за границу подрабатывать? Конечно, нет. Павел Климкин (тогда министр иностранных дел Украины) в 2019 году признал, что каждый год из Украины уезжают около 1 миллиона человек. Просто с 2011 года украинская трудовая миграция медленно, но верно меняет направление с востока на запад. 

Итак, не приход к власти лидеров Евромайдана – политиков прозападной ориентации, не соответствующее изменение тональности пропаганды украинского телеагитпропа после начала войны на Донбассе ухудшили отношения Украины с Россией (хотя и это не стоит сбрасывать со счетов). Россия стала все менее интересной для украинской экономики и трудовых мигрантов еще с 2011 года в силу экономического кризиса. И простые украинцы и украинки, чьи отцы и мужья, ездившие в Москву, стали ездить в Варшаву или Берлин, гораздо легче стали поддаваться чарам русофобской телепропаганды, потому что теперь ей не противостоял их материальный интерес, наоборот, этот интерес подталкивал их в сторону прозападного выбора. И никакие красноречивые аргументы Соловьева и Киселева здесь по существу ничего изменить не могли, потому что детей софизмами Соловьева не накормишь… 

Примерно то же произошло теперь и в Молдавии. Стоит ли удивляться победе Санду, если еще в 2018 году информационный портал Гагаузии сообщал, что за два года – с 2015 по 2017 год – количество молдавских гастарбайтеров в России сократилось на 100 тысяч человек? А «Комсомольская правда» 5 января 2019 года сообщала, что с 2014 года число работающих в России молдаван уменьшилось на 40%! Зато серьезно увеличилась молдавская диаспора в странах ЕС. По данным «Рамблер-новостей» (5 февраля 2020 г.), «объем переводов в Молдавию от гастарбайтеров из стран Евросоюза в 2019 году увеличился по сравнению с 2018 годом на 11,2%, а из России уменьшился почти на 25%». 

Перед нами материальные причины разочарования молдаван в России и массового голосования за прозападного кандидата. И опять-таки ничего с этим не поделаешь. Надо не только вздыхать, не только искать виноватых среди вороватых чиновников (хотя и мошенничество с бюджетными средствами поощрять нельзя!). Надо развивать экономику нашей страны, чтобы Россия снова стала центром притяжения для граждан бывших советских республик, причем развивать так, чтобы эти люди приезжали сюда не как бесправные рабы, а как наши братья, которых защищают наши законы. И тогда, что бы ни говорили телебандеровцы на Украине простым украинцам, они проголосуют за вхождение в ЕврАзЭс и пророссийского кандидата. Потому что их заробитчане будут присылать из Москвы деньги и письма о том, как к ним хорошо тут относятся, «подкрепленные» денежными переводами. Но для всего этого требуется снять страну с нефтегазовой иглы, модернизировать экономику, развивать наукоемкие производства… А разве станет делать это власть, состоявшая из нефтегазовых баронов? Вот и ответ, как говаривал британский драматург. Нам нужно полное изменение всего политико-экономического курса, нужен левый, социалистический, поворот, нужно, чтобы к власти пришли те, кто помнит уроки истмата. Иначе из полупериферии мы скоро превратимся в периферию, мало отличающуюся от Узбекистана и Нигерии. 

Газета «Советская Россия».

07 Декабря 2020