В Администрации президента России между сторонниками различных точек зрения бывают жаркие споры, однако настоящей войны между ними нет. Об этом заявил официальный представитель Кремля Дмитрий Песков на YouTube-канале журналиста Владимира Соловьева.

«Эти споры есть, но это никоим образом не является войной „башен“ [Кремля]. Это все уже преувеличение», — пояснил он, добавив, что споры могут быть связаны с тем, «как и что нужно предлагать президенту».

При этом пресс-секретарь Владимира Путина отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». По его словам, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире.

То есть выходит, что мы, если верить западным политикам и журналистам, активно вмешиваемся в их внутриполитическую жизнь, а они в нашу нет? Или наши «кремлёвские башни» настолько самостоятельны, что не терпят вмешательства кого-либо? Но в чьих интересах они действуют и кого вообще представляют?

Кстати, стоит отметить, что тема противостояния двух и более «кремлёвских башен» появилась во внутрироссийском политическом дискурсе задолго до появления Telegram, почему же сегодня Песков акцентирует внимание именно на этом?

— «Башни Кремля» — это условное название, — убеждён доцент Финансового университета при Правительстве РФ Геворг Мирзаян. — Оно означает ряд группировок во власти, которые борются друг с другом за эту власть, а также доступ к президенту. И это не только российское явление — оно есть во всех странах. В одних их название привязывается к башням Кремля, в других — к месту происхождения лидеров и ключевых игроков (Ташкентский клан, Самаркандский клан), в третьих — к имени клана мамате (Семёрка ас-Судайри — некогда самая влиятельная группа принцев в королевской семье Саудовской Аравии), в четвертых — к цветам колесниц на константинопольском ипподроме.

«СП»: — Песков обращает внимание на некие телеграм-каналы. Но тема «войны башен» появилась в политическом дискурсе задолго до телеграм-каналов. Кто ее поднял и продвигает по сей день?

— Все, кто интересуется российской внутренней политикой. Это хлеб для политологов и развлечение для плебса. Дума уже не является местом для дискуссий, а на телевидении сию тему не обсуждают, поэтому народ пытается черпать информацию о внутренней политике России из таких вот телеграм-каналов.

«СП»: — По словам Пескова, кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в телеграм-каналах. Им это совсем не интересно. Неужели правда?

— Если это правда, то чиновникам нужно увольняться. Они не имеют права не интересоваться обратной связью от их действий. Они обязаны отслеживать публичную реакцию со стороны политически активной части населения. Ведь если не будет обратной связью, если чиновники забронзовеют, то добро пожаловать в «майдан».

«СП»: — Если допустить существование этих «башен» и войну между ними, является ли она постоянной и может ли окончится победой одной из них?

— Но тут зависит от того, что вы понимаете под словом «победа». Конечно же, конфликт идёт до победного конца. Но победой может быть и уничтожение противоположной «башни» с увольнением её ключевых сотрудников, и компромисс между ними. А так они, конечно же, сейчас ведут борьбу за имя преемника. Это имя вполне может быть компромиссным вариантом между ними. А может стать результатом полной победы одной из «башен».

«СП»: — Насколько Запад, по-вашему, вовлечен в эту войну? На чьей он стороне и, если вмешивается, каким образом?

— Не знаю. По идее, Западу выгодна победа той «башни», которая выступает за максимально охранительную и ура-патриотическую линию. То есть за ту линию, которая приведет Россию к внутреннему перенапряжению и краху.

— Российская система власти носит клановый характер, поэтому в политической элите страны неизбежно будут формироваться различные группы, связанные, как правило, с крупными экономическими игроками или высшими чиновниками, — считает политический обозреватель газеты «2000» Дмитрий Галкин. — Очевидно, что такие группы существуют и в Администрации президента, и даже в ближайшем окружении главы государства. Однако их соперничество не принимает характер открытой вражды, и пока нет никаких причин, которые могли бы заставить их отказаться от сложившейся практики, заставляющей соперников договариваться, а не воевать. Так что Песков, на мой взгляд, совершенно прав: термин «война башен» является неточным и не описывает реальные отношениями между группировками внутри власти.

«СП»: — Песков указал, что споры могут быть связаны с тем, «как и что нужно предлагать президенту». Между кем и кем они в реальности ведутся и кому больше доверяет Путин?

— Думаю, что процедура принятия решения и число участников данного процесса сильно зависят от сферы деятельности, поскольку в России правила принятия решений, действующие в одних сферах общественно-политической жизни, могут оказаться полностью неприемлемыми для других. Но одно, как мне кажется, является неизменным: глава государства не выступает на стороне одной из группировок, а пытается содействовать поиску компромисса между ними (хотя и поддерживает в большей степени представителей своего ближайшего окружения). Именно на этом и основывается политическое доминирование Владимира Путина, и этим объясняется отсутствие ему альтернативны в существующей системе власти.

«СП»: — Эта тема так интересна общественности? Почему некие телеграм-каналы о ней пишут? Почему всплыл вопрос в интервью Пескова? Пресс-секретарь отметил, что кремлёвские чиновники не следят за интерпретациями происходящего в Кремле в Telegram-каналах, которые Песков охарактеризовал как «платные, дешёвые сливные бачки». Так ли это?

— В России не существует публичной политики, по крайней мере на высшем уровне власти. Ее заменяет некоторое подобие театра марионеток с актерами, у которых заранее определены роли, а исход их борьбы заранее предрешён. Понятно, что следить за подобным процессом неинтересно и бессмысленно. Между тем, наиболее политизированные группы российского общества хотели бы понимать, как принимаются важные экономические и политические решения, и по возможности оказывать влияние на этот процесс. Поэтому нельзя сказать, что закулисные договорённости и противоречия вызывают массовый интерес. Но существуют довольно многочисленные социальные группы, которые являются потребителями данной информации. Понятно, что подобные сведения, как правило, плохо согласуются с официальной позицией власти, которую выражает Песков и формируют соответствующие службы Администрации президента. Поэтому им следить за такой информацией совершенно необязательно.

«СП»: — По словам Пескова, подобные каналы действительно пользуются популярностью, но только на территории бывшего Советского Союза, а не в англоязычном мире. То есть влияние Запада он исключает? Это только мы якобы вмешиваемся в дела США, а они в наши — нет?

— Думаю, что такие каналы (или напоминающие их медиа) популярны не только на постсоветском пространстве, но и в других регионах мира, где закулисные договорённости между группировками внутри власти представляют большую значимость, чем решения, принимаемые в соответствии с процедурами, которые установлены законом и осуществляются (хотя бы частично) в публичном пространстве. В тех же странах, где решающую роль в управлении обществом играет публичная политика, нет надобности в медиа, специализирующихся на закулисных договоренностях. Там такие соглашения раскрываются в материалах, которые появляются в массовых СМИ, поскольку такие публикации сами являются инструментом воздействия на политический процесс. Так, кстати говоря, было и в России в конце 1990-х — начале 2000-х.

«СП»: — «Война башен» бесконечна? Может ли одна окончательно победить другую? Что тогда произойдет со страной?

— Война, как я уже говорил, пока еще не начиналась. Но вполне возможно, что нынешнее соперничество, ограниченное сложившимися традициями и строгими правилами, в ближайшее время перейдёт в настоящее противостояние, целью которого является уничтожение соперника. Это, на мой взгляд, произойдёт только в том случае, если экономический спад вызовет социальный кризис. Как мне кажется, в результате мы вернемся к той практике, которая существовала в 1990-е, и борьба между околовластными группировками будет вестись в публичной сфере, а массовые социальные группы смогут оказывать влияние на ход этой борьбы. Но чем завершится такая борьба: установлением политической демократии, заключением нового мирного соглашения между соперниками или победой одной из группировок, которая попытается установить собственную диктатуру, сегодня предсказать невозможно.

По материалам публикаций на сайте портала «Свободная пресса».ф

09 Января 2021