Всё моё дело - это один сплошной позор, позор следствию, которое фабрикует дело, позор прокуратуре, которая по сфабрикованному делу выдвигает обвинение. Позор государству, на территории которого невиновного человека можно 10 месяцев держать за решеткой.

Для непосвященного человека судебный процесс - это Фемида с завязанными глазами и с весами, на чаше которых обвинение и защита состязаясь друг с другом, кладут камешки своих доказательств.

Что я смог положить на свою чашу весов?

Во-первых, это показания 25 свидетелей, среди которых не только мои друзья, как заявило обвинение. Многие среди моих свидетелей, наоборот, знакомые Ирины Сафоновой или одногруппники её сына. Все эти свидетели в июле 2018 года в разные дни отдыхали со мной на Кубе и все они, как и я, ни разу не видели парня, которого следствие назначило «потерпевшим». Показания всех моих свидетелей логичны, последовательны и взаимно подтверждаются. Кроме того нахождение всех этих свидетелей на Кубе в различные дни подтверждается десятками представленных фотографий, их публикациями в социальных сетях и общением в группе WhatsApp. Всё это нотариально заверенное также положено на мою чашу весов.

Во-вторых, на моей чаше множество материальных доказательств, подтверждающих моё отсутствие на Кубе в большинстве дней июля 2018 года. В совокупности все эти доказательства подтверждают моё утверждение, что я не находился на Кубе одновременно с «потерпевшим» и следовательно физически не мог сделать то в чём меня обвиняют, а именно поставить на стол фаллоимитатор и довести до сведения «потерпевшего» информацию о его предназначении.

Собранные мной доказательства показывают, что при желании можно подробно восстановить всё то, что ты делал 4 года назад. Более того, во время судебного следствия, на основании показаний, которые давали «потерпевший» и свидетели обвинения я убедительно доказал, что «потерпевший» вообще не приезжал на Кубу в июле 2018 года.

Смогло ли обвинение опровергнуть хотя бы одно из моих доказательств? Может оно нашло нелогичность в показаниях свидетелей защиты? Нет и ещё раз нет. Прокурор лишь ограничился голословными заявлениями, что показаниям моих свидетелей, а это, подчеркну, 25 человек, верить нельзя. Справкам из поликлиники верить нельзя, нотариально заверенным распечаткам моих перемещений из google аккаунта верить нельзя, дате съёмки, которая содержится в метаданных, представленных фотографий верить нельзя.

А чему обвинение предлагает верить? Какие доказательства моей виновности обвинение положило на свою чашу весов? Может, оно смогло хотя бы установить дату, когда точно произошло вменяемое мне событие? Не смогло. А знаете почему? А потому что прокурор, как и все здесь присутствующие доподлинно знают, что событие - стоящий на столе фаллоимитатор, который увидел «потерпевший» произошло не в июле 2018 года, а летом 2019 года, и меня в тот момент рядом не было.

И естественно, обвинение даже не пыталось установить этот день, так как знает о бессмысленности поиска несуществующей чёрной кошки в тёмной комнате. А что тогда обвинение смогло положить на свою чашу весов Фемиды? А, по сути, ничего. Показания незнакомого мне пятнадцатилетнего парня, назначенного «потерпевшим», которого даже не привели в суд, сославшись на то, что он может переживать по поводу увиденного 4 года назад фаллоимитатора. Кто-то поверит в эти переживания? Конечно, нет. Но его показания противоречивые. Психологу он рассказывает одно, следователю другое. Психологу он говорит, что фаллоимитатор ему показывал Антон, следователю называет имя Артём. У психолога он не помнит, о чём точно говорили за столом взрослые, так как ему было неинтересно. Следователю же он рассказывает историю, как ему хотелось сравнить свою писю с 26-сантиметровым резиновым членом

Кто-то серьёзно поверит, что пятнадцатилетний пацан расскажет подобное? И самое главное, психологу «потерпевший» говорит, что как зовут того мужчину ему рассказали позже, а следователю даёт показания будто он сразу знал, что этот мужчина - Артём Самсонов. Так, когда «потерпевший» говорил правду, психологу или следователю?

А может потерпевший и не рассказывал ничего следователю, а просто подписал то, о чём его просили, и именно поэтому в деле отсутствует видеозапись его допроса, а самого его отказались привезти в суд, вдруг на суде он скажет правду и не подтвердит тот абсурд, который подписал на допросе? Противоречия налицо, они не устранены, значит показания «потерпевшего» не могут не вызывать сомнения, А разве сомнения не трактуются в пользу подозреваемого?

Чем кроме этого обвинение пытается перевесить мои доказательства? Может, у обвинения есть хоть одна фотография, на которой «потерпевший» сфотографирован в июле 2018 года на Кубе? Может, у обвинения есть биллинги телефонных звонков, указывающих, что он или его папа там находились? Может, к делу приложены перемещения из их google аккаунта? Нет, на чаше весов обвинения нет ни одного материального доказательства лишь «Palabras, Palabras, Palabras» - «Слова, слова, одни слова». Слова трёх свидетелей: папы «потерпевшего» и его любовницы Ирины с сыном Владиславом, с которыми у нас сложились неприязненные отношения.

Но в отличие от свидетелей защиты, каждый из свидетелей обвинения, КАЖДЫЙ,  непосредственно в суде успел дать одни показания, а потом их поменять. Сын Ирины так вообще менял свои показания дважды. Первый раз он поменял их ещё в процессе следствия. Так неужели в мире что-то поменялось и мудрость «Единожды солгавший, кто тебе поверит», уже не работает? Как можно считать доказательством слова людей, которые, как говорится, «соврут, не дорого возьмут». Которые мало того, что противоречат сами себе, так ещё их показания не согласуются друг с другом. Как можно доверять показаниям папы «потерпевшего», который меняет их в день, когда начались прения?

Но других камушков-доказательств у обвинения нет, но это не мешает обвинению требовать для меня наказание в виде 15 лет лишения свободы. 15 лет - это максимальное наказание, предусмотренное за убийство человека. 15 лет - максимальный срок, на который могли посадить в Советском Союзе. А тот факт, что обвинение при этом прекрасно знает, что моё дело сфабриковано, указывает на полнейшую деградацию и разложение прокуратуры, как органа, который обязан надзирать за законностью.

Дело против меня сфальсифицировано по политическим мотивам. Не возглавляй я Владивостокское отделение КПРФ, не разгроми мы год назад «Единую Россию» на всех избирательных округах в городе Владивостоке, не предстояло бы нам выбирать 11 сентября 2022 года Думу города Владивостока, не было бы и этого абсурдного обвинения, и не сидел бы я сейчас на этой скамье. Но наша власть прогнила настолько, что не понимает, что фабриковать уголовные дела по политическим мотивам - это разрушать ту правовую рамку, которая заложена в основу нашей государственности.

Согласно нашей Конституции Российская Федерация - свободная демократическая страна, и подобные дела уничтожают не только человека, против которого они составлены, но уничтожают правовую рамку, политическую ткань, и тем самым подрывают основы общества и государства. Все понимают, что моё дело имеет политический мотив, и направлено против меня, как представителя парламентской партии КПРФ. Моё дело – это сигнал обществу, что не нужно делать что? Не нужно вступать в КПРФ? Не нужно участвовать в выборах? Не нужно становиться депутатом Законодательного Собрания Приморского края? Так, КПРФ, выборы, Законодательное Собрание Приморского края - это кирпичики здания российской государственности, и если эти кирпичики выбить и разрушить, то сначала рухнет стена этого здания, а потом и всё здание

Сегодня, когда Россия вступила в свой очень сложный период, подобное поведение государственной машины по отношению к своему гражданину, патриоту, депутату и коммунисту пошлёт обществу сигналы, что не нужно быть коммунистом, не нужно быть депутатом, не нужно быть патриотом и не нужно быть активным, работающим на своё общество и государство гражданином. А что касается правовой системы, то обвинительный приговор даст обществу сигнал, что в России больше нет правовой системы. Что граждане больше не могут рассчитывать ни на справедливость, ни на здравый смысл, ни на закон. А это очень опасный и вредный сигнал, и тот, кто его хочет послать, тот не ведает, что творит.

Но что позволило с такой лёгкостью сфабриковать уголовное дело, положенное в основание моего политического преследования? Правоприменительная практика использования обвинений в ложной педофилии, которые квалифицируются по особо тяжкой статье часть 4 статьи 132 УК РФ.

По этой статье рядом со мной только во Владивостокском СИЗО №1 сидят десятки человек, но вот только обоснованно, действительно заслуженно посаженных из них единицы. Все остальные либо жертвы оговора, как мой сокамерник, которого бывшая жена сначала шантажировала, а потом обвинила, будто он 5 лет назад трогал падчерицу, либо они сидят по причине неправильного трактования правонарушения. Нельзя трактовать как сексуальное насилие случай, когда дед в состоянии алкогольного делирия голый идёт в ларёк за водкой!

Я не отрицаю, что проблема детской педофилии существует. Эта проблема очень страшная и отвратительная, но разве меньшее зло педофилия ложная? Не являются ли непомерным злом десятки, сотни, в масштабах страны, думаю, тысячи приговоров, когда невиновных людей бездоказательно приговаривают к огромным срокам, по сути, без права апелляции? Не говорит ли это о катастрофе, которая происходит в судебной системе?

Тема ложной педофилии - скользкая. Не все готовы о ней говорить, боясь, как бы их самих не обвинили в пособничестве педофилам. Но о ней говорить необходимо, говорить без ханжества и демагогии, говорить публично, приглашать к обсуждению различные слои общества. Говорить о том, что по этим делам необоснованно отменили суды присяжных, что их рассматривают в закрытом режиме и не ведут аудио-протоколирование. Говорить, что правоохранители сопротивляются оправдательным приговорам, а суды боятся их выносить вследствие раздуваемой в обществе истерии. А эта истерия, в свою очередь, является следствием однобокой информированности о реальном состоянии дел в этой области. Общество готово разорвать педофилов, которые совращают и насилуют детей, но в действительности на одно такое действительно гнусное и отвратительное преступление приходится множество дел, в которых насилие отсутствует, но есть оговор или извращённая интерпретация фактов, но всех гребут под одну гребёнку.

И поверьте, я знаю, о чём говорю. Хотя моё дело политически ангажировано и потому не показательно, но за 10 месяцев заключения я познакомился с десятком случаев необоснованно выдвинутых обвинений в совершении сексуального насилия в отношении несовершеннолетнего. Рядом со мной сидит детский тренер по единоборствам из Находки. Его обвиняют в том, что он во время тренировок где-то не там потрогал ученицу. Можно вспомнить известный на всю страну приговор тренеру Сашко, которого обвинили в приставаниях к ученице и дали реальный срок, хотя есть видеозапись, на которой видно, что всё «приставание» заключается в сидении рядом на диване в комнате, где кроме них находятся и другие люди.

Я сам занимался в детстве бальными танцами и знаю, что касаний во время тренировок избежать невозможно. А ещё есть гимнастика, фигурное катание, как быть с ними? Если так будет продолжаться, то мы скоро лишимся тренеров мужчин, а в перспективе и женщин

Все слышали истории про мужчин учителей физкультуры. Я не оправдываю попытки потрогать девочку за попу, помогая ей залезть по канату, но общество и та самая девочка действительно считает, что за это надо сажать на 12 лет? Наказание должно быть, но оно должно быть адекватно совершённому поступку. А что происходит сейчас? Попробуйте представить двух гипотетических девочек, которые возвращаются из школы разными дорогами. Одной на встречу человек, который «распахивает плащ», а другой встречается человек, который бьёт её по голове молотком. В случае привлечения обоих к ответственности, первый, который в плаще, получит срок больше, чем второй с молотком. Знает ли общество об этом факте? Считает ли оно это правильным? А понимают ли суд и прокуратура, что подобная судебная практика ведёт к тому, что «человеку в плаще» будет выгодно держать в кармане молоток на всякий случай.

Ведь, во-первых, за убийство наказание меньше, а, во-вторых, убийство гораздо сложнее раскрыть и доказать. Тогда как для доказательства вины "человека в плаще" достаточно слов девочки. А вдруг девочка банально ошиблась или у неё были причины для оговора, как в известном случае, когда две девочки обвинили в эксгибиционизме разносчика рекламы, чтобы оправдать свой прогул уроков. Мол, он им кое-что показал, они испугались и в школу не пошли. А где гарантия, что ребёнок по просьбе следователя не поправит всего одно слово в своих показаниях, чтобы обосновать обвинения? Ведь ребёнок в силу своего возраста может считать это не принципиальным. Так произошло в моём случае «НЕинтересно» превратилась в «интересно». Вот именно «Казнить нельзя помиловать».

Почему же суды безоговорочно верят показаниям детей и дают на их основаниях реальные сроки наказания и эти сроки - огромны. Зато потом, когда, как в деле "разносчика рекламы" дети признаются в оговоре или как в деле прапорщика Гори всплывает аудиозапись, на которой слышно, как ребенка учат, что и как надо говорить, никто не спешит отменять неправосудные приговоры и выпускать невиновных.  И «разносчик рекламы», и прапорщик продолжают сидеть за то, чего не совершали, а дела по «педофильской» статье продолжают фабриковаться без всяких последствий для фабрикантов.

Задумайтесь. Ни один суд не осудит человека за причинение вреда здоровью лишь на основании слов потерпевшего. Для обвинительного приговора, как минимум, потребуется подтверждающая медицинская экспертиза. Сексуальное насилие, помимо причинения телесных повреждений, чревато нанесением психологических травм. Особенно это справедливо в отношении неокрепшей детской психики. Так почему, подтвержденное экспертом, отсутствие у ребенка психологической и физической травм не рассматривается судом, как доказательство отсутствия над ним сексуального насилия? Нельзя сажать на 12 лет, да и больше, за насилие, когда это насилие ничем, кроме слов не подтверждается.

Однако у нас сажают, что подтверждает дело приморского снайпера Краскина. Его недавно посадили на 16 лет по обвинению в сексуальном насилии над несовершеннолетним во время новогодней вечеринки, на которой у Краскина произошёл конфликт с тётей мальчика. Экспертиза, которую провели сразу же,  не обнаружила никаких следов ДНК, психолог не нашёл никаких нарушений психики ребёнка. Однако только на основании слов молодому человеку сломали жизнь

Не могу в последнем слове не коснуться и вопроса   избрания судом меры пресечения для обвиняемых по этой статье. Кто установил, что человека, которого обвиняют в том, что он потрогал несовершеннолетнего или что-то ему показал, необходимо держать за решеткой до установления его вины? И это при том, что обвиняемые в причинении тяжких телесных повреждений, как правило, до вынесения приговора находятся под подпиской о невыезде. В крайнем случае, на домашнем аресте. Т.е., тренер, который не там потрогал ученика в процессе обучения его приемам самообороны, до приговора будет сидеть за решеткой. А хулиган, который, например, выбьет камнем этому ученику глаз, до приговора будет находиться на свободе. Да и вероятность получить оправдательный приговор у хулигана выше. И есть шанс получить условный срок. У тренера же получить условный срок возможности нет.

Я никогда не зарекался от тюрьмы, я ожидал, что меня могут посадить за пост в интернете, за резкое выступление на митинге, но чтобы дело против меня было настолько глупо сфабриковано, высосано из пальца, я не ожидал.

И ещё я не ожидал, что можно месяцами держать в тюрьме человека обвинив в том, что показывают по государственному телевидению. То, что происходит - это какое-то средневековое мракобесие.

Самое дорогое, что есть у человека - это его жизнь. У меня украли 10 месяцев жизни. Украли люди, которым я лично ничего не сделал, многих из них, в том числе «потерпевшего» я не видел в глаза и даже не знал о его существовании до 17 ноября 2021 года. Пусть у этих людей нет совести. Пусть они негодяи, которые несут абсолютное зло. Но процесс не ограничивается этим заседанием. Я невиновен. Если приговор будет обвинительным, то я подам на его обжалование и буду подавать, пока не добьюсь оправдательного приговора.

21 Сентября 2022

Добавлено пользователем: Вебмастер